– Можно мне его подержать? Только я должен буду снять пижамную куртку, потому что мы должны соприкоснуться кожей.

У Тиши потекли по щекам слезы, она кивнула.

– Верно. Папочка, помоги ему.

Заплаканные бабушки придвинулись, щелкая телефонами, Тиша осторожно положила ребенка на руки Финеаса.

– Он на меня смотрит! Я твой старший брат, и я уже очень много знаю. Поэтому я буду тебя учить.

– Надо ему выбрать имя, – начал Монро и бросил предупреждающий взгляд на собственную мать, пока она не успела выпалить свой вариант. – Ты помнишь те три имени, из которых мы решили выбирать, если у тебя будет брат?

Финеас кивнул:

– Но он не те два, он Тадеуш. Ты – Тадеуш, и я буду помогать тебя растить.

Монро взял Тишу за руку, и на глазах у него блеснули слезы.

– Вопрос решен.

Рождество для Райлана прошло легче. Новый дом, новые порядки, семья при нем. Пришлось разок быстро смотаться в Бруклин, и это тоже оказалось легче, чем ожидалось.

Дети были счастливы, с этим трудно было бы спорить, и это приносило облегчение и уверенность, что он сделал правильный выбор.

Может быть, у него кольнуло в сердце на балетном выступлении Марии в каникулы. Но там сидели его родные, и они вместе смотрели, как девочка танцует в пышной розовой пачке.

И еще он нехотя должен был признать, что эти ежедневные тренировки в подвале свое дело делают. Он стал лучше спать и лучше себя чувствовать.

Будь оно проклято.

Общественная жизнь состояла в том, чтобы иногда выпить пива с Джо, поужинать в «Риццоз» с детьми, повидаться со старыми друзьями, если их каким-нибудь ветром сюда заносило.

Крутой поворот, который сделала жизнь, толкнул его в другую сторону. И он мог быть доволен, что двинулся в этом направлении, в Трэвелерз-Крик.

В канун Нового года, когда дети отрубились на диване, а пес посапывал под журнальным столиком, Райлан поднял кружку пива:

– Вот и еще год прошел, Лорили. Я очень по тебе скучаю. Но мы тут неплохо устроились. Я был бы не против, чтобы ты опять меня навестила, давно уже этого не было. Если захочешь – я всегда здесь.

В первые минуты нового года, когда земной шар заходил на новый виток, Эдриен потягивала свой единственный бокал вина. Снаружи сыпал ледяной дождь, и он послужил Эдриен поводом не ехать ни на какие вечеринки. Она не хотела, чтобы дед выходил в такую погоду, и собственную оценку своего водительского умения использовала, чтобы убедить его остаться дома. Так как он задремал еще до одиннадцати, она понимала, что поступила правильно.

Ей бы, может быть, и приятно было в компании, но и так неплохо. Потрескивают поленья, в окно стучится ледяной дождь, в руке бокал вина.

И вообще они с дедом за это время много где бывали на вечеринках и у себя их организовывали тоже. В выходные перед Рождеством даже приезжала мать и пробыла четыре дня – рекорд.

Надо отдать Лине должное, она много времени проводила с Дуомом, даже съездила с ним посмотреть на строящийся центр молодежи. Если Лина предпочла отпуск в тропиках ледяному ветру холмов, это ее право.

Они бегло обсудили еще один совместный проект и согласились разработать его детали в начале следующего года.

Поскольку у Эдриен уже были собственные идеи и взгляды, она чувствовала, что отказ от их обсуждения в предновогодней суете – разумное решение.

Когда толпа на Таймс-сквер радостно завопила, Эдриен приветственно подняла бокал. Потягивая вино, ногой почесала широкую спину Сэди.

– Очень неплохой год кончился. Пусть наступивший будет еще лучше.

Когда она выключила телевизор и встала, Сэди последовала ее примеру, чтобы вместе с ней обойти дом, проверяя замки и выключая свет. Эдриен остановилась на секунду у окна.

– Вот теперь настоящий снег, Сэди, это нам больше нравится. Завтра с утра прицепим тебя на поводок и пойдем по нему погуляем. Видишь, сколько огней? Многие еще не легли и празднуют. С Новым годом, Трэвелерз-Крик!

Я знаю, что сегодня мы с тобой одни, может, нам слегка одиноко. Но мы не одиноки по жизни и будем этому радоваться. Пойдем спать.

Пискнул телефон – пришло сообщение. Эдриен, слегка недоумевая, вынула его из кармана.

С Новым годом, Эдриен. Тебя и Поупи. Мама.

– Ну, вот и первое.

Эдриен, чувствуя в сердце тепло, набрала ответ:

Спасибо, и тебя с Новым годом. Порадуйся солнышку в Арубе. Эдриен.

– Необычное начало года, Сэди. Будем считать это добрым предзнаменованием.

Новый год вломился грубыми холодными ветрами. И даже когда они стихли, воздух потрескивал ледяными морозами, пробиравшими до костей. Эдриен, не веря в знаменитую примету, все же подумала, когда сурок Фил увидел свою тень: не впасть ли в спячку.

Для этого слишком много работы, напомнила она себе.

А сверх работы и помимо нее еще деловые встречи, вопросы и ответы о прогрессе строительства молодежного центра. И слава богу, что они закрылись до того, как ударили морозы.

У нее есть собака и дед, о которых надо заботиться, и подробности их с мамой совместного проекта, которые надо прорабатывать.

И девяносто пятый день рождения, на который тоже нужны конкретные планы.

Оставался примерно месяц на окончательную разработку этих планов и горячая надежда, что к середине марта погода станет помягче.

Одеваясь – теплые замшевые штаны, непромокаемая рубашка под кашемировый свитер, ботинки на толстой подошве с овчинной подкладкой, – она мысленно перебирала необходимые дела и маршрут.

Сперва молодежный центр, потом ехать к «Риццоз» парковаться, потом бросить вызов стихиям и пешком к городскому флористу – обсудить цветы для торжества. Оттуда в пекарню – заказать торт и прочие десерты, оттуда на почту – и это было заранее противно, потому что ожидался новый февральский стишок, и снова в «Риццоз», окончательно устаканить с Джен меню торжества.

Полных два часа по предварительным подсчетам, если не все три. Но потом домой, в тепло.

Она спустилась вниз. Дуом заваривал чай в кухне.

– Ты бы закуталась, девочка.

– Не сомневайся. Я сделаю фото на месте стройки, чтобы ты видел ход работ.

– Я буду ждать фотографий, хотя в такую погоду выйти не решусь. Старые кости могут потрескаться и рассыпаться. Так что я собираюсь весь день сидеть у огня в библиотеке, попивая чай со специями и читая Стивена Кинга, которого ты мне на той неделе принесла.

– Один в доме в холодный зимний день со страшной книгой? Ты точно не хочешь, чтобы я оставила с тобой Сэди?

Он засмеялся:

– Я никаких страшных книг