– Не отчаивайтесь, не сегодня, так завтра наши войска будут здесь, и тогда мы уж точно вскроем это хранилище. Вы не согласны со мной?

– Я ничего не имею против, чтобы по возвращении заняться розысками князя Благовещенского, но у меня не выходит из головы одна навязчивая идея. Ведь несомненно, что князь Благовещенский потерял здесь свою медаль как раз перед уходом с остатками Белой армии за границу?

– Но это же очевидно, Вилли! Иначе князю уже потом ни за что не удалось бы выбраться из Советской России. Таких как он большевики без колебаний ставили к стенке. Ну а тех, кого они все же выпускали из страны, прежде обирали до нитки.

– Надеюсь, теперь вы ответите мне на вопрос: рискнул бы князь в то лихое время носить при себе Звезду Богородицы? Ведь и сама по себе она должна быть чрезвычайно ценной вещью.

– Вот оно что, вы полагаете… тайник?

– Да. Я думаю, что Звезда Богородицы может находиться и здесь тоже. Во всяком случае, вероятность этого довольно велика, а адмирал Канарис требует от нас подчиняться золотому правилу разведчика: «Находясь у вершины, не откладывай ее покорение на следующий раз, ибо этого следующего раза может вовсе и не быть».

– Вы напали на след?

– Не совсем, Эрнст. Но я надеюсь найти того человека, который мог видеть князя Благовещенского в этих местах. Видите ли, еще в тридцать девятом мне стало известно о том саамском шамане, который водил по этим местам экспедицию Барченко. А сейчас я думаю, что и князя он должен был превосходно знать!

– Вы думаете, что этот шаман жив? Ведь Советы…

– Жив, Эрнст, жив! Это он показал нам эти места.

– Вот как?! Но это многое меняет, Вилли, очень многое… Так что, вариант «База»?

– Несомненно! Пришла пора «Персея».

…Проводив группу Шеффера, Шорнборн привязал записку старшины на место. Затем перебрался через обрыв по узкому карнизу и замаскировался среди щербатых плит.

…Выбравшись из подземелья, первым делом они осмотрели рацию. Пробив корпус и разбив одну радиолампу, пуля застряла в вязком металле алюминиевого кронштейна. Виртбах долго с задумчивым видом созерцал невеселую картину, и Шорнборн ткнул его в плечо:

– Ну?!

– Разбита лампа усилителя входного сигнала. Мы не сможем принимать сообщения из «Центра», но я думаю, что рация сможет работать на передачу.

– Вы молодчина, Отто!

Уединившись с Шеффером, Шорнборн составил и зашифровал текст радиограммы, которую Виртбах бодро отстучал в эфир. Радиограмма о князе Благовещенском ушла. Но поскольку, имея «голос», они оставались глухи, то полной уверенности, что Берлин принял их донесение, ни у кого не было.

А затем Шорнборн убедил штурмбаннфюрера принять его план.

…Проследив, как Шеффер с егерями миновали плато, Шорнборн укрылся в камнях. Он остался один. Теперь ему осталось только дождаться появления русских и проследить, как они возьмут след, указанный в записке старшины. Шорнборн не боялся, что русские будут искать и найдут вход в подземелье. Во-первых, старшина им об этом ничего не сообщал, а во-вторых, Шорнборн был совсем не против, чтобы русские сунулись в приготовленную им ловушку. Полсотни килограммов первоклассной взрывчатки, уложенной у входа, смешают их с тоннами скальной породы!

Первым на тропе показался белобрысый солдатик. Он сразу заприметил белую ленточку на елке, но, не проявляя к ней никакого любопытства, шмыгнул дальше по тропе. Через минуту его голова вынырнула у карниза перед обрывом. Замерев у большого, в его рост валуна, солдатик осмотрел окрестности и сложил ладони у рта. Вскоре после его сигнала за поворотом показались… три… пять… десять! Десять бойцов во главе с офицером в выгоревшей добела гимнастерке.

В отличие от белобрысого солдата офицер первым делом устремился к трепыхавшейся на елке белой ленте. Внимательно изучив записку старшины, он достал из планшета карту, в то время как солдаты обступили его со всех сторон. Что он им говорил, отсюда было не разобрать, но по тому, как офицер водил по карте указательным пальцем, сверяясь с запиской, Шорнборн понял, что за этим последует.

Их совещание было недолгим. Шорнборн проследил, как капитан старательно прикрепил записку на прежнее место, а затем русские цепочкой проследовали в том же направлении, куда ушел и старшина. Он вздохнул с облегчением – участь этих русских все равно была незавидной.

Дождавшись, когда их силуэты скроются из виду, Шорнборн остался на месте, выждал еще с полчаса и только затем вышел из-за укрытия. Опытный волк, он полагал, что преследователи могут идти не одной, а двумя группами с интервалом в несколько минут. Но русские оказались на удивление беспечны.

Он не спеша осмотрел оставленные на месте привала окурки, окинул взглядом трепетавшую на ветру белую ленту на елке и перебрался к ступеням, ведущим вниз. Вскоре Шорнборн снова был на уступе. Сняв растяжку у входа, он прошел к уложенной