Когда кавалеристы, нахлёстывая лошадей, улепётывали от засады, я бодренько потопал к упавшим с двух лошадей товарищам. Посчитал, что важные шишки. И по одежде, и по убранству коней. А «языки» мне ну очень нужны были! Рассмотрел лежащих без сознания, и убедился, что был прав. Один ещё достаточно молодой, лет тридцати, одет был дорого-богато. Даже пряжка на ремне золотая. И графская лилия на рукаве. Второй в плаще мага, пожилой, если не сказать старенький. И явно хорошо о землю приложился. Потому, чтобы не окочурился раньше времени, я к нему амулет исцеления приложил. Потом одного за другим перетащил подальше в лес, связал аккуратно и оставил лежать, приставив к ним Здика. А сам пошёл и на месте засады ещё десяток мин уложил. Назад возвращался уже в сумерках, услышав от Тироля конский топот – то, видимо, возвращались уехавшие вперёд две тысячи кавалеристов. Решив, что видеть их не хочу, быстренько умотал в лес и вышел на полянку. А там смотрю, пленные мои беседуют. Подошёл, улыбнулся пошире, чтобы языков расположить, и говорю:

– Ну, здрасте-здрастье, люди добрые. Давайте знакомиться. Я – Каратель!

Смотрю, лежат, моргают, и молчат, как в огороде бузина. Нахмурился, и продолжаю:

– Так дело не пойдёт, товарищи пленные! Давайте сразу договоримся – чтобы не пришлось вас пытать, я спрашиваю, вы отвечаете. В приличных домах парижа и лондóна это называется диалогом, а по-нашему светской беседой.

Присел на корточки, ткнул указательным пальцем в молодого:

– Представьтесь, будьте любезны!

Пленник побледнел ещё больше, но заговорил чётко и ясно:

– Я командир гвардейского корпуса Его Величества короля Тэнебери Казиуса Троана граф Артус Кривье!

Я покивал:

– Давайте без лишних титулов, граф. Я если свои перечислять начну – утро настанет. Можете называть меня герцогом, либо Белогором. Извините, но по имени меня называют только друзья, к коим причислить вас, увы, не могу, по вполне понятным для вас причинам.

Граф кивнул и неожиданно спросил:

– Вы не могли бы развязать его магичество господина Орнона? Он человек пожилой, и лежать связанным ему не по статусу. Я уверен, он даст честное слово, что не причинит вам вреда!

– Очень благородно с вашей стороны просить за другого, и не просить за себя! – улыбнулся я, а потом разрезал верёвки и на маге и на графе. И, увидев недоумённый взгляд Кривье, пояснил: – Поверьте, граф, вы для меня не опасны ни вдвоём, ни поодиночке. Потому просто посоветую вам не делать глупостей и присаживаться к костру. Поужинаем немного.

Разложив нехитрую снедь, спросил тихо:

– Здик, где конница?

– Проскакали к основному лагерю, Серж! Место засады объехали по широкой дуге.

Главный маг тэнеберийцев смотрел на Здика, разинув рот, а потом потрясённо прошептал:

– Это… это же элементал?

– Да, – небрежным тоном ответил я, – Элементал огня. Так сказать, часть первозданной стихии. Пришлось вот в заброшенной столице приобрести по случаю.

– Так это не слухи, г-герцог? – заикаясь, спросил граф Кривье.

– О чём, позвольте полюбопытствовать? – спросил я графа.

– Об императорской короне, которую якобы Ка… вы принесли из заброшенной столицы?

– Не слухи, – кивнул я, – И как только мы победим в этой войне, королева Изольда оденет императорскую корону.

– Вы так уверены, что победите? – с недоверием спросил граф. – Только торнийская армия насчитывает сто семьдесят тысяч. А по данным нашей разведки…

И запнулся.

– У нас всего сорок тысяч? – кивнув, спросил я.

– Совершенно верно, – откашлявшись подтвердил Кривье.

– Граф, – я подал ему бутерброд с копчёным мясом и сыром: – Торнийской армии больше нет. Полностью уничтожена под Велесом. Герцог Зар погиб. Торнийские маги уничтожены почти все. Оставшиеся взяты в плен. А принц Зорот отказался от захватнической политики короля Зевуса и перешёл на нашу сторону.

Сказать, что тэнеберийцы охренели – не сказать ничего. Граф, взяв протянутый мной бутерброд, тут же от изумления уронил его на землю. А старенький маг нецензурно заругался. Да так, что ему бы позавидовали портовые грузчики и проститутки. Я же, не давая им опомниться, продолжил:

– А наша армия, наоборот, сильно выросла. Только конницы у нас более шестидесяти тысяч, и сейчас она ускоренным маршем движется к Тиролю. Про нашу пехоту говорить не буду, но поверьте, сейчас лесанийская армия, усиленная добровольными дворянскими дружинами из Снэга, вашей не уступает. А учитывая наше преимущество в тактике…

– И вашу магию, – прошептал граф.

– И нашу магию, – согласился я, – Сами понимаете!

– Может, это и к лучшему, – прошептал Кривье, и отчаянно глянул на пожилого мага, – Господин Орнон, мы же с вами только что говорили о том, что эта война – полное безумие!

– Граф, – сухой голос старичка был абсолютно безэмоционален, – Мы с вами присягали тэнеберийской короне!

– И я за свою страну и за корону готов умереть, – с горечью сказал граф, – Но на нашу страну никто не нападал…

Я молчал, боясь сбить настрой тэнеберийских дворян. И маг нехотя кивнул, соглашаясь с правотой графа:

– Да, король Казиус… Погорячился.

– Погорячился? – загорячился уже сам граф. – Господин маг! Его приказ уничтожать всех – это… это даже не знаю, что такое!

– А чего вы ожидали от Его Величества? – пытливо спросил маг у Кривье, и тот замолчал на полуслове.

– Герцог, – обратился после минутной паузы ко мне граф: – Мы ваши пленники, и вы вольны делать с нами, что хотите. Смею вас заверить, я ни слова не скажу против любой участи, потому как все мы заслужили самой суровой кары!

Старичок смущённо покашлял, но к пылкой речи командира корпуса ничего не добавил.

– Господа, – я набил трубку и раскурил её, – Решать вашу судьбу будет Её Величество Изольда. Я же прошу вас просто проявить благородство, и просто честно рассказать обо всём, что творится в вашей армии. Её численность. Части. Дислокация, военачальники. Но самое главное, сколько у вас ещё осталось магов?