Шрифт:
Закладка:
Пальцы Мидори замерли на пуговице, а потом руки девушки опустились.
— Это называется «грядущая жертва». Мумия Камэко не убьёт меня сразу, когда воскреснет, а только через время. Но причина отсрочки должна быть чудовищно важной, чтобы мумия согласилась. Я хочу попросить Камэко подождать, когда у меня родится ребёнок. Ведь и сама Камэко хотела бы возродить род Чи. Уверена, она согласится на это. Но она должна почувствовать, что ребёнок действительно зачат, и я её не обманываю. Вот поэтому я принесла сегодня этот кубок и хотела...
В этот момент у входа в шалаш послышались шаги, а потом кто-то постучал веткой в стенку.
— Кирилл, моя дочь у тебя?
Это был голос Николая Кудинова.
Я разрешил ему войти. Мужчина быстро окинул взглядом обстановку — примятую лежанку, кубок с соком, расстегнутую рубашку своей дочери — и повернулся ко мне.
— Есть важная новость, Кирилл Миронович.
У него был настолько суровый вид, что я не стал откладывать и оставил Мидори в шалаше вместе с кубком.
* * *
— Она не должна собой жертвовать, — сразу же сказал мне Кудинов, как только мы отошли подальше в ночной лес. — Не принуждай её ни к чему. Не ломай ей жизнь и не обрекай на одиночество. Ты не любишь её и никогда не будешь ценить так, как будет ценить тот, кому она действительно станет дорога. Она всё твердит про свой свиток, но это не её собственный выбор. Она хочет совершить что-то важное и пожертвовать собой, но я не позволю ей.
Я нахмурился.
— А о какой новости вы говорили?
— Эту новость я узнал совсем недавно, перед самым отбытием в Янамар, — тихо начал Кудинов. — И я бы не хотел никому о ней говорить, даже Мидори, но ты должен знать. Это важно.
Он подошёл ближе и понизил голос до шёпота.
Несколько минут Николай Кудинов рассказывал мне свою новость, а потом — о планах, которые вынашивал все эти дни в Янамаре. Он будто открыл мне глаза заново.
— Теперь ты понимаешь, что свиток — не суть судьбы? Это одна из тропинок, ведущая к единому храму. Свою судьбу мы всегда вершим сами, даже если думаем, что это не так.
Я посмотрел мужчине в глаза и крепко пожал ему руку.
— Спасибо, господин Кудинов. Спасибо вам.
— Только это должно остаться между нами, понял? Никому ни слова. Особенно моей дочери.
— Конечно.
Развернувшись, я быстро отправился в шалаш. Там Мидори всё ещё ждала меня.
Только она уже не сидела на моей лежанке, а расположилась в соблазнительной позе, держа кубок в руках. Рубашку она теперь не просто расстегнула, а вообще её сняла. Голую грудь небрежно прикрыла моим же кителем.
Как только я вошёл, девушка протянула кубок мне.
— Так на чём мы там остановились, Кирилл Миронович? — Она облизала языком губы, но это выглядело больше забавным, чем сексуальным.
Я подошёл к лежанке и забрал у неё кубок, после чего выплеснул содержимое на землю и бросил кубок на лежанку.
На Мидори я больше не смотрел — мне было не до неё. Я быстро достал свиток из подсумка, но не стал его подкидывать, как обычно, а просто развернул в руках, чтобы увидеть только самый конец полотна.
Да, всё так, как сказал Кудинов. Его слова подтвердились.
Мидори прижала китель к груди и кинулась ко мне, чтобы тоже увидеть свиток, но я уже закрыл его и убрал обратно в подсумок.
— Что там было? Кирилл! Что там было?
— Ничего. Продолжай искать знак. Это пока всё, что нужно.
— А как же наследник рода Чи? У нас осталось совсем мало времени. Давай используем кубок любви...
Девушка отбросила китель и намеренно оголила грудь.
— Тебе нравится? — Она прильнула ко мне, обняла за шею и чмокнула в губы. — А теперь выпей из кубка.
Я отстранился, быстро накинул на неё оставленную на лежанке рубашку, затем поднял девушку на руки и донёс до выхода.
— Тебе не нужен никакой кубок, Мидори, — сказал я, ставя её на ноги. — Найди того, кто и без кубка будет тебя любить. Ты же мне потом сама «спасибо» скажешь.
Я понимал, что сейчас меня назовут козлом или даже импотентом, но всё равно испытывал облегчение. Если хоть кого-то получится освободить от воли богов и позволить жить своей жизнью, то это будет уже маленькая победа.
— «Спасибо» скажу?! — оттолкнула меня Мидори. — Вот сейчас прямо и скажу тебе «спасибо»! Спасибо, что ты такой мерзавец!! Подлец! Сволочь! Скоти-и-ина!!!
Она влепила мне такую пощечину, что у меня чуть башка не отвалилась.
Была бы у неё рука потяжелее — она бы мне череп проломила.
— Кажется, я не того человека лианами скрутила! Надо было воткнуть шип тебе в задницу, Волков! И чего ты так странно на меня смотришь? Всё! Ты лишил род Чи будущего! Только ты мог подарить мне наследника без Знамения, а теперь отказываешься? Неужели я настолько страшная, что ты не можешь себя пересилить? Я даже кубок любви притащила, чтобы ты не страдал по Джанко хотя бы одну ночь. А ты... ты...
Пока она на меня шипела, весь шалаш охватывали колючие лианы. Ещё чуть-чуть — и скрутят меня, как до этого Горо.
В итоге я не выдержал. Обхватил Мидори за плечи и рявкнул ей в лицо:
— Ищи знак, мать твою!! Доверься мне и своему отцу!
Лианы сразу же угомонились.
— А при чём тут мой отец? — опешила Мидори. — Он пока всего лишь варвар. Он ни на что не влияет. И вообще, о чём вы там разговаривали? Это он сказал тебе меня не трогать, да? Но это же несправедливо!
Я не стал больше спорить и молча выпроводил её из шалаша. Кубок любви так и остался на моей лежанке.
* * *
Следующие четыре дня Мидори со мной не разговаривала, не смотрела в мою сторону и вообще меня не замечала.
Она общалась с остальными и даже с Горо, чем явно напрягала отца.
Мы всё дальше продвигались на север Янамара. Последнюю точку должны были проверить на тринадцатый день поисков. Это была та самая деревня Дзию, о которой говорил Горо.
Когда до неё
