Шрифт:
Закладка:
При этом в отличие от 14 февраля, Дня всех влюблённых, тут можно круг одариваемых и поздравляемых расширить до предела, вне зависимости от возраста, наличия или отсутствия чувств и семейных связей, и прочих привходящих обстоятельств. Жену или подружку поздравляешь так же, как бабушку, маму, тёщу, тётю, дочь и внучку, племянницу и всех тех, кто входит в категорию с идиотским названием «сослуживицы». Своих студенток и своих учительниц вообще-то тоже нужно не забыть. Соседок и всех, кто по дороге встретится, имея отношение к женскому полу – прекраснейшей из двух половин нашего человечества.
Холостяки в этот день подбираются, чистят перья и выходят на охоту, как свора легавых. Впрочем, на кого там в самом деле идёт охота – большой вопрос. Отчего весной и летом так много свадеб, а осенью наступает аншлаг в роддомах. Но всё это, понятно, у людей нормальных. Тех, для кого 8 марта – не просто добрый и весёлый праздник, а день неистовой борьбы за права женщин, автор в данном случае вовсе не имеет в виду. Безумных активисток феминистических движений, воспринимающих букет, поданное пальто или открытую дверь как личное оскорбление, тоже. А про борцов за многополость рода людского и совсем не говорим.
У нас в стране борьба эта шла долго и завершилась оглушительным успехом, так что женщины завоевали все права, включая те, о которых в здравом уме и трезвой памяти никто из них отродясь не просил. Отчего и пришлось вводить список каторжно тяжёлых и смертельно опасных профессий, где им нельзя работать. Против которого по тупости своей всё время выступают наши трёхнутые на всю голову квазифеминистки, зацикленные на равенстве исключительно теоретическом, как они его себе, во всём их безмозглии, и представляют. Впрочем, даже их с праздником! 8 марта как-никак…
* * *
Масленица началась. Масленичная неделя со всеми её традиционными гуляниями, визитами друг к другу и сожжением в конце чучела, символизирующего Масленицу, когда наступает по всем народным приметам конец зимы. Праздник древний, ещё языческий, воспринятый на ура христианством и отмечаемый, по крайней мере в нашей стране, максимально широко и в высшей мере интернационально. В самом деле, даже в самый разгар советской власти, когда религия была не в чести, кто мог даже подумать о том, чтобы официально запретить блины?! Ну их как таковые особым гонениям и не подвергали.
Нет, понятно, что разные бывают идиоты, в том числе партийные и особенно начальственные – чего только в Советском Союзе не запрещали, включая еврейский Пурим с маковыми треугольничками хументашами и Хануку с круглыми пончиками, начиненными сливовым повидлом. До самой смерти Сталина блинов на Масленицу особо не пекли, просто не из чего было, но память о них сохранялась и при случае… Не случайно появилась в 50-е пословица: «Пришёл Маленков, поели блинков». Что до собственно Масленицы, возродилась она в виде проводов зимы уже в 60-е, а при Брежневе так и окончательно укоренилась.
Автор с ранних годов блины любил и любит самой искренней и чистой кулинарной страстью. Особенно традиционные, на опаре. Вкус детства… Их ставила приезжавшая из Евпатории в Москву на зиму, пережить холода, бабушка Надя – не родная, но от этого не менее любимая. Она после войны у деда там работала и жила с сестрой Фросей в домике с летней кухней, стоявшем посередине двора дедовской дачи, которую тот отстроил, пока жил в Крыму, строя там военно-морские базы с упором на укрытия для подлодок – его личную специализацию. Простая женщина, неграмотная, одинокая, но добрая, как голубка, и пекла прекрасно.
Пенсия у неё была… Как помнится, одиннадцать рублей ей государство насчитало – бумаги насчёт её довоенного стажа погибли в войну, а заморачиваться с пенсионерами и тогда не заморачивались. На это она и жила. Так что всю осень, зиму и начало весны, до самого тепла, жила она у нас, благо дед, как и положено людям морским, своих не бросал. Тогда вообще друг к другу ездить и месяцами жить считалось нормальным. С чем, впрочем, в отношении родни, друзей и прочего близкого народу у автора и сейчас вопросы не стоят. Привыкли, что в Москву все приезжают, останавливаясь у нас. Гостиницы-то были дефицитом…
Блины у бабы Нади получались пышные и ноздреватые, пахли они немыслимо и со сметаной были чудо как хороши. С тех пор прошло почти уж шесть десятков лет, таких не пробовал. И мамины налистнички, с начинкой или без неё, были прекрасны. И у жены они не хуже, чем у мамы, получаются. И в Венгрии их палачинты с абрикосовым вареньем в Будапеште радовали и во Франции, тончайшие ажурные, словно чулки танцовщиц Мулен-Ружа креп-сюзетт… Но те, самые первые, так и остались самыми любимыми. Одно обидно: в детство не вернёшься. Где живы были все и просто было всё. Разве что внуков накормить блинами? Теперь детство у них. Пускай порадуются!
* * *
Очередная новость об очередном американском бреде покоробила, насчёт процентных норм на представителей секс-, расовых и прочих, вновь изобретённых там меньшинств, которыми теперь положено все квоты заполнять. И в органах госуправления. И в Голливуде. Ну и как водится, бороться с «расовыми стереотипами», по поводу чего у них попёрли ограничения по возрасту насчёт тех мультиков и фильмов, в которых, чтобы рассмотреть расизм, надо совсем уж психом быть. Хотя похоже, именно на всю голову сдвинутые там эти ограничения везде и продвигают. А иногда, когда кто-то из них вдруг приезжает к нам, пытаются и нас учить, как к кому надо относиться. Что, правда, с учётом истории арапа Петра Великого Ибрагима Ганнибала и потомка его, Александра Пушкина, смотрится до такой степени смешно…
Особенно по отечественным меркам идиотски смотрятся импортные сериалы про историю – недавнюю и давнюю, где то нацистских генералов играют африканцы, то у нас бояре кто не индус, тот негр, то королева Англии немножко не того колера… Нет, может быть, актриса она неплохая, но как восприняли бы в США, к примеру,
