Его ужасно утомила откровенная чванливая тупость молодого Радзвелла. Кажется, его отец подобным скудоумием не страдал.

– Хватит лаяться! – теперь повысил голос Чарторыйский. – Если мы между собой договориться не можем, то чего нам требовать с остальных? Предлагаю разъехаться по своим вотчинам и начать сборы для поездки в Петербург. И подумайте на досуге, чем мы можем заинтересовать императора Петра, чтобы тот ввел войска в тот момент, когда у него и так война в самом разгаре.

* * *

Сегодняшний день я собирался посвятить семье. Румянцев уже умчался в ставку к Ласси, где уже обосновался Александр Суворов. Им обоим это на пользу пойдёт. Ласси не вечен, хоть поучатся у лучшего на данный момент фельдмаршала российских войск.

Расположились мы с Машкой в детской. Лиза забралась ко мне на колени и старательно обслюнявливала. Пашка носился вокруг нас, раскрасневшийся и возбужденный. Слишком уж редко я мог урвать вот такие дни у своей тяжелой и ненормированной работы.

Маша села на пол возле меня и оперлась спиной на моё плечо. Она читала какую-то книгу, наслаждаясь этими минутами покоя.

– Папа, – Пашке надоело носиться, и он упал на мягкий пушистый ковёр, подкатившись мне под бок. – А правда, что индейцы в Америках носят перья на голове?

– Правда, – я приобнял его, потрепав по голове. – Я отпишу Христофору Антоновичу, чтобы он прислал тебе с оказией головной убор из перьев.

– А мы поедем когда-нибудь в Америки? – когда Павел начинал что-то спрашивать, то остановить его было совершенно не реально.

– Не знаю, – я покачал головой. – Не хочу тебе врать. Вдруг я скажу, что мы никогда туда не поедем, а на следующий день раз, и бегом на корабль.

– Я не думаю, что мы когда-нибудь поедем в Америки. – Покачала головой Маша. – Это слишком далеко и слишком опасно.

– Но, мама, я же должен знать, какими землями буду управлять? – Павел высунул мордашку из-под моей руки и посмотрел на мать.

– Павел, ты будешь управлять множеством земель. Когда подрастешь, я думаю, твой отец с удовольствием отправит тебя Сибирь осматривать. – Ровно ответила Мария.

– Нет, я не хочу в Сибирь, там постоянно холодно, – сморщил носик Павел.

– Кто тебе сказал такую глупость? – я удивленно посмотрел на него. – Летом в Сибири может стоять просто удивительная жара. И не говори, что тебе рассказал такие сказки Михаил Васильевич, никогда не поверю.

– Я поговорю с Ломоносовым, – Мария нахмурилась. – Михаил Васильевич должен более тщательно приглядывать за Павлом.

– Я думаю, что нужно Павлу подобрать компанию. Знатных мальчиков, которые будут обучаться вместе с ним. – Я задумчиво посмотрел на насупленную мордашку. – А вообще, я задумываюсь над тем, чтобы открыть школу или пару школ для особо знатных детей. Чтобы из них там ковали настоящую правящую элиту. Что-то вроде английских Итона или Кембриджа.

– То есть, там не будут обучаться просто талантливые мальчики? – спросила Мария.

– Нет. В этой школе не нужны будут таланты. Там будут парням прививать совершенно другие идеалы, нежели любовь к прекрасному. Маш, ты же дочь правителя и жена правителя. Уж тебе не надо объяснять, какими сволочами мы должны быть, чтобы не потерять своё, да ещё лучше преумножить. И команда должна быть под стать. Чтобы не увязнуть в ворохе дел, которые сваливаются на мою бедную голову почти ежедневно.

– Ты наговариваешь на себя, – укоризненно покачала головой Мария.

– Нисколько, – я поднялся, чтобы передать уснувшую у меня на рука Лизу подошедшей няньке. – И, если я отличаюсь от описанных мною образов, то это вовсе не красит меня. А говорит о том, что я отвратительный правитель. Но, у меня есть оправдание – я не учился в подобной школе, и вообще, жил в Киле первые тринадцать лет моей жизни.

– А не проще посылать детей в Итон или Кембридж? – улыбнувшись спросила Маша, гладя Павла по голове, потому что сын переполз к ней и положил голову матери на колеи.

– Нет, не проще, – я прищурился, глядя на дверь. Из-за неё до меня донеслись знакомые голоса, обладателей которых я видеть сегодня не хотел. – В Итоне Павла очень качественно научили бы любить Англию, а не нашу родину. Так что он будет учиться только дома. Я его даже в Киль не пошлю. Университет под боком, и преподают в нём величайшие умы нашего времени. Пускай грызёт гранит науки под присмотром родителей.

Дверь открылась, и я тут же вскочил на ноги.

– Ваше величество, ваше высочество, – перед Машей и Пашкой склонился Турок. После он повернулся ко мне. – Ваше величество, пришел доклад от Христофора Антоновича.

– О чём там говорится? – резко спросил я, чувствуя, как мой день, без забот и хлопот, стремительно заканчивается, ещё толком не начавшись.

– Практически всё идёт по плану, и с каждым пунктом вы можете ознакомиться в докладе. Вот только Миних спрашивает, а что делать с французами, которые пришли с намерением купить у наших переселенцев огнестрельное оружие. И Христофор Антонович сообщает, что у него сложилось неприятное впечатление, что это не представители власти, а бунтовщики, которые планируют использовать наши ружья по назначению и против властей. Плюс ко всему, я получил сообщение от Груздева. Мадам Помпадур просила его передать вам, ваше величество, что Франция согласна протянуть руку помощи, и снова присылает Шетарди, чтобы возобновить дипломатические отношения. И с ним вы сможете заключить договор о дружбе, сотрудничестве и оказании помощи в войне с англичанами.

Какой бунт французов в Америке? Я не помню никакого бунта в Канаде. Так, похоже, мой запланированный выходной действительно подошёл к концу.

– Прости, – я повернулся к Маше. Она улыбнулась и протянула мне руку, которую я нежно поцеловал.

– Ты не принадлежишь нам. Более того, ты не принадлежишь себе. Я не вправе тебя задерживать, тем более в такое время.

– Как же мне повезло, что ты захотела какие-то дурацкие ноты и я их спёр, чтобы тебя порадовать, – я отпустил её руку, потрепал Пашку по голове и вышел из детской. Следом за мной шёл Турок. Неужели у нас появился какой-то просвет? Если это так, то не стоит упускать своего шанса.

Глава 19

Софья Мордвинова с тревогой всматривалась в море, пытаясь с берега хоть что-то разглядеть. Неподалёку в бухте покачивались на якорях целых три линейных корабля, которые были приготовлены для того, чтобы в разгар обречённой битвы вывезти женщин, детей и добытые сокровища, которые тщательно хранились на складах Алмазного. Свою роль они сыграли – определили место будущего сражения. Теперь англичане будут лететь сюда на всех парусах, нигде не задерживаясь