этажа, где с удивлением обнаружили приходящих в себя студентов. Над некоторыми ещё крутились клочья тёмной дымки, а другие вовсе уже встали на ноги и сейчас пытались прийти в себя.

Переглянувшись, бросились к двери и в проёме едва не столкнулись с Лоттом, что одной рукой поддерживал Довано, а во второй сжимал бритву. Аристократ выглядел изрядно потрёпанным, но вполне успешно двигался вперёд. Остановившись, оглядел нас.

— Уже в норме? Или смогли отступить?

Пока я удивлялся отсутствию в его лексиконе слова “сбежать”, Пайотт уже начала отвечать.

— Убрались на нижние ярусы. Там этих тварей не было.

Тот мрачно кивнул и сделав ещё пару шагов вперёд, практически свалил на меня рыжеловосую девушку.

— До конца не восстановился, будет лучше, если ты её поведёшь.

Возможно Кравнец и правда не полностью пришёл в себя. Но я хорошо заметил осторожный взгляд, который он бросил в сторону Синры, произнеся последнюю фразу. Что это? Любовь с первого взгляда? Или у кудрявого парня раньше не было отношений с девушками?

— Ублюдки…

Покосившись на Лауну, которая еле слышно прошептала слово, попробовал успокоить девушку.

— Сейчас доведём тебя до комнаты и отдохнёшь.

Та устало моргнула и выдавила из себя ещё несколько слов.

— Найду и убью тварь… Рицерова шлюха сдохнет.

Судя по восклицаниям, которые слышались вокруг, добрая половина студентов была с ней абсолютно согласна. А если вспомнить, из какой семьи была родом рыжая, то угроза отнюдь не звучала, как пустой звук.

— Идём. Сначала нужно отдохнуть. Всё остальное, потом.

До ступеней мы добрались более или менее успешно, а вот потом начались сложности — если по ровной поверхности, Довано просто волокла ноги, чтобы переставить их из одной точки в другую, то поднять даже одну, оказалось проблемой.

В итоге, я чуть сдвинулся, меняя положение своего тела и подхватив её, поднял на руки. Какого рицера так тяжело? По ощущениям, она весила куда больше, чем полный армейский ранец на марше. А с виду ведь казалась хрупкой девушкой.

Первые три десятка ступеней дались относительно легко. Но вот до нужного нам этажа я добрался уже со стиснутыми зубами и закаменевшими мышцами рук. Поставив Лауну на пол, наконец полноценно вздохнул и несколько секунд постоял на месте, давая телу отдохнуть. Потом обхватил пошатнувшуюся рыжую за талию и мы снова двинулись вперёд.

Оказавшись совсем рядом с комнатами, я увидел сгрудившихся в коридоре студентов, которых сейчас распихивал, извергающий ругательства Лотт.

Подойдя ближе, протолкнулся следом за ним, чтобы понять, на что именно они пялятся. Выглянул из-за плеча парня. И почувствовал, как внутри что-то ёкнуло.

Фост. Жандарм валялся на полу, в луже собственной крови. А рядом лежал тот самый пистолет, с которым тот поднимался наверх.

Глава XXII

Допросы дознавателей. Беседа с Бруно Консером. Сканирование на предмет остаточного фона ментальной магии. Через это прошли не только мы сами, но и практически все демоноборцы.

А в процессе я осознал один важный момент — первокурсники могли сколько угодно убивать друг друга или гибнуть в процессе “испытаний”, которые организовывали более старшие студенты. Но если убрать из уравнения нас самих, то остальным строго запрещалось целенаправленно лишать жизни тех, кто только начал обучение в Хёнице.

К таким выводам я пришёл после первого быстрого допроса у дознавателя, который не занял много времени. Всё-таки нас с Пайотт видели выходящими с нижних ярусов, а Кравнец и Довано всё это время находились на глазах десятков свидетелей, включая, как минимум одного преподавателя.

Но не успел я добраться до своей комнаты, как один из служащих попросил снова проследовать к дознавателям. Целители обследовали выжившего Фоста и ситуация изменилась — они подозревали внешнее проникновение. Что именно подразумевалось под этой фразой, никому из нас не объяснили. Зато после новых данных, подозреваемыми стали абсолютно все студенты первого курса. Да и не только они — на допросы потащили всех, хотя бы отчасти причастных к ситуации.

Я пытался выяснить у дознавателя, что именно произошло с Пфореном, но ничего не добился. Собственно, даже первый допрос был странностью — когда это такое было, чтобы Хёниц брался расследовать даже не гибель, а ранение студента первого курса? Но то, что происходило потом, больше напоминало реакцию на обнаружившуюся измену, чем на следствие о покушении на убийство.

Когда всё наконец закончилось и я оказался в своей комнате, то первым делом проверил артефакт. Как я и думал, черепа на месте не оказалось.

Усевшись на кровати, ненадолго задумался. Как такое могло произойти? Фост добежал сюда, вынес из комнаты череп, а потом его атаковали в коридоре? Возможно добрались те ментальные конструкты и жандарм оказался беззащитен перед противниками?

Раздражённо тряхнул головой. Да какого рицера? Парень целенаправленно покинул нас с Пайотт, чтобы спокойно добраться до комнаты. Это не случайность. Да и не смог бы он пробиться к блоку общежития, используя только ледяные сферы и пистолет.

Правда, пока это был единственный факт, который я мог сформулировать более или менее чётко. Всё остальное оставалось непонятным. Зачем он это сделал? Ради чего? Если хотел украсть череп, то как планировал вынести за пределы университета? Тут же несколько мощных оборонительных линий, плюс живая охрана и наблюдательные артефакты внутри самого здания. Ради всех болотных гхалтов, неужели всё это не сработало и маги Хёница не в курсе произошедшего?

Я бы предположил, что это очередная проверка демоноборцев. Но судя по тому, какой объём ресурсов привлекли для допросов и проверок, за дело взялись серьёзно. Значит всё по-настоящему, а не в рамках учебного процесса.

Когда в дверь постучали, пальцы машинально сомкнулись на рукояти “Ферса” — я с трудом подавил желание взять вход на прицел.

Встав, всё-таки достал оружие и взведя курок, открыл дверь, за которой обнаружилась мрачная Синра. Глянув на револьвер в моей руке, печально усмехнулась.

— Только не начни подозревать всех подряд. Обычно это плохо заканчивается. Предлагаю собраться на террасе столовой и всё обсудить.

Секунду подумав я кивнул. И убрав оружие, шагнул в коридор. А ещё через несколько минут мы уже занимали места за столом. Только на этот раз вчетвером — Лотт с Пайотт заняли одну сторону стола, а мы с Довано вторую.

Первым заговорил отпрыск хёрдиса. Не успели мы усесться, как кудрявый аристократ буквально прорычал.

— Они подумали, что я могу быть с этим связан? Обвинили Кравнецов в предательстве!

Справа от меня тихо хмыкнула Лауна, а я посмотрел на разъярённого Лотта, что сидел напротив и