как делать такое оружие?

– Я ничего не знаю об игрушках Джауза. – Айкард вернул аркебузу, держа ее за приклад. – Но могу сказать, что человек он умнейший. Вы и половины его изобретений не видели.

Я пристально посмотрел в глаза желтоволосого человека. Он отвел взгляд.

– Даже если и так, зачем ты присоединился к нам? – спросил я. – Почему не бежал?

– Я видел, как Михей убивал тысячи, но каждый был виновен, причиняя страдания другим, и заслуживал смерти. Он никогда не был жесток и всегда позволял Архангелу направлять его руку. Все изменилось после того, как мы нашли ведьму. В Никсосе Михей поработил тысячи и сжег епископа. Потом, в Костани, я видел, как он утопил маленькую девочку и топтал младенцев, словно сорняки. – Айкард прикрыл глаза и тут же открыл их, словно пытаясь выбросить этот образ из памяти. – Я должен внести свой вклад в его поражение.

Я не был убежден. Но если Вайя, который видел невидимое, доверял Айкарду, то мне, по крайней мере, стоит дать ему шанс. Я решил присмотреться к нему.

Ямин и Несрин наблюдали за нами от своего костра. Я подошел и сел с ними рядом.

Ямин проглотил полную ложку рагу из баранины. Несрин откинулась и стала смотреть на звезды.

– Я им обоим не доверяю, – сказал Ямин между глотками и чавканьем. – Они опасны для всех нас.

Несрин усмехнулась.

– А где был ты, когда Сади нуждалась в нас? Махнул хвостом!

– Выполнял приказ! – огрызнулся Ямин. – Сади сказала, я правильно поступил.

– А этот маг был там, – заметила девушка. – Он спас нас. Будь он опасен, мог бы подбросить нас в небо с легким порывом ветра. А что касается того, с жидкой бородой… В нем есть что-то неприятное.

– Она права, – сказал я, игнорируя комментарий по поводу Айкарда. – Я готов доверить свою жизнь магу Вайе: он уже не раз спасал ее.

– Просто ты не видел того, что видел я.

Ямина пугало какое-то воспоминание. Он был поглощен этим, пока ел рагу.

– Расскажи, – попросил я.

– Сперва я не поверил в эти истории, – начал Ямин. – О человеке, охваченном всепожирающим огнем. За секунды обращающим поле цветов в черное. Посылающим с небес огненные шары. И в огонь, который гонится за всадниками, будто живой. – Мускулистый Ямин задрожал, и его миска с тушеным мясом затряслась. – Я не верил, а потом…

Несрин обняла дрожащее плечо брата.

– Прошлой ночью я был на разведке, один, – продолжил Ямин. – Я видел его. Видел, как он вскипятил пруд и мгновенно превратил его в пар. Я выжил только благодаря милости Лат и быстроте моей кашанской лошади.

Каждый волосок на моем теле встал дыбом, меня охватил озноб. В Костани пылающий человек убил этосианских паломников. Я вспомнил лесные пожары, зачернявшие небо на пути к Лискару, и высохшее озеро, полное обугленных рыбьих костей. Возможно, это тот же охваченный огнем человек? Возможно, это наш маг?

– Я поговорю с Вайей, – ответил я. – Поверь мне, он с нами.

Возможно, Вайя что-то заметил. Когда я вернулся в свою юрту, он сидел там и шил из овечьих шкур шапку ярко-красными и желтыми нитками.

Я встал у него за плечом, восхищаясь работой, и произнес:

– Ты богат талантами.

– У всех нас была своя жизнь до того, как мы стали магами. Я был сыном ткача ковров, когда за мной послал джинн.

– И кстати, о магах. Ямин рассказал мне, что видел мага, который жег поля и вскипятил пруд. – Я отряхнул соломенный матрас. – И сам он был весь в огне. Знакомо звучит?

– Я случайно услышал. Позволь сказать очевидное – это не я. Завтра на рассвете пойду разбираться.

– Не стану обвинять тебя дважды. – Я отряхнул овчинную подушку. – И мне нетрудно проснуться с рассветом.

– Нет. Если то, что я думаю, верно, то я не смогу защитить тебя. – Вайя дышал так медленно, будто каждый вдох длился целую жизнь. Это противоречило быстрым движениям его рук. – Ты должен остаться с Сади, там, где ты сильнее всего.

– Нет ничего хуже, чем сидеть среди этих унылых всадников.

– Иногда лучше ничего не делать. Во время обучения в Святой Зелтурии я четыре года прождал, когда наставница даст мне задание.

– Должно быть, это было особенное задание.

Я подобрал одеяло из овечьих шкур.

– Нет, не было. Она послала меня в Костани, взять кое-какие реликвии и редкости, хранившиеся в склепах Голубых куполов, потом вернуться в Зелтурию. Та часть моей жизни была не чем иным, как терпением, скажу я тебе.

– Приятно знать, что ты все же чувствуешь нетерпение. Я думал, невидимая маска, которую ты носишь, подавила все чувства.

– Маска не делает меня бесчувственным, она просто помогает выглядеть моложе. А вот обучение дало мне навыки подавлять все эмоции… И управлять джиннами.

– И только-то? – Я устроился поудобнее под одеялом и отпихнул бежавшего мимо колючего паука. – Скажи мне, кого ты подозреваешь?

– Ты помнишь суд надо мной… Меня оправдали, но мы все отвлеклись и забыли, что кто-то сжег людей заживо.

– Я тоже об этом подумал.

Я вспомнил обгоревшие тела этосианских паломников. Мне не хотелось, чтобы это было последнее воспоминание перед сном, и я подумал о своей жене. Но представить ее было трудно, и всякий раз, когда я пытался, передо мной всплывало угрюмое лицо Сади.

– Завтра я нанесу визит ближайшему племени джиннов, – сказал Вайя, – чтобы узнать побольше. И после этого поговорим – только ты и я. Нам нужно многое обсудить. И прошлое… и будущее.

Мысли о Сади напомнили о том, как мы едва не потеряли ее в Лискаре, а это, в свою очередь, о наследном принце Аланьи и о желтоволосом человеке, курившем яблочный гашиш.

– Крестесец кажется искренним. Как ты его встретил?

– Он тебе пригодится, Кева. – Вайя отряхнул с себя пыль. Как, интересно, проведет ночь тот, кто не спит? – Он искал меня и нашел, когда никто другой не сумел. Он очень изобретателен.

– Надеюсь, ты прав. Нам не помешает тот, кто знает Михея, ведь нет оружия сильнее, чем знания.

– А сразу за ними – огонь.

Выходя из юрты, Вайя продолжал плести.

Утром я обточил несколько пуль, чтобы они поместились в барабан аркебузы. Я положил немного пороха в каждое отверстие, потом засунул внутрь обточенные шарики. Нажать на спусковой крючок было бы авантюрой, и я не решился, хотя и целился в дерево. Учитывая, как взорвалась первая аркебуза, из которой я выстрелил, мне повезло, что у меня еще остался нос. Как мне ни хотелось узнать секрет оружия Михея, на моих руках