Когда я показался в дверях зала, музыка смолкла.

Официанты, гости, оркестр — все повернулись ко мне...

— Не стой на пороге, Оторва, у меня шея затекла.

Наверное, Лолита планировала легонько меня подтолкнуть. Но в результате я пропахал носом красную ковровую дорожку, и остановился, только наткнувшись на столик.

Фарфор, хрусталь, серебро — всё полетело на пол, оглашая зал звонким грохотом, и украшая мой белоснежный пиджак шедеврами экспрессионизма.

— Извини, — прошипела Лолита, когда стих грохот битой посуды. — Я не хотела.

— Пустяки, — поднявшись, я наскоро привёл в порядок костюм — ну, то, что от него осталось. Заправил рубашку и лёгким движением сбил с рукава невидимую пушинку. — Если что и пострадало — так это всего лишь моя гордость. Всё путём.

— Нет, правда, Оторва, я нечаянно, — не унималась Лолита. — Просто я так нервничаю...

— ВСЁ В ПОРЯДКЕ, Лола, — я сделал страшные глаза. — Ты не могла бы где-нибудь присесть, ладно?

— Пойдём, дорогуша, — Лука Брази осторожно взял Лолиту под локоток. Для этого ему пришлось встать на цыпочки. — Я налью тебе выпить... чего-нибудь успокоительного.

И в этот момент портьеры в дальнем конце зала разошлись. В проёме показался...

Ну, вы уже догадались.

В чёрном, как глыба мрака, костюме, в ослепительно-белой рубашке, с волосами, аккуратно зачёсанными со лба на затылок, он являл собой как бы копию меня. Негатив, который слегка передержали в растворе.

— Так-так-так... — протянул Денница. — Красивое ухо. Где достал?

— Где взял — там уже нет, — гордо ответил я.

— А костюм-то какой... — демангел обошел вокруг меня. — Винные разводы и потёки соуса мури-мури тебе очень к лицу.

— Спасибо, — я мило улыбнулся. — Всегда приятно знать, что тебя ценят.

— Но всё-таки... — демангел вздохнул. — Наконец-то ты явился. А я уже устал ждать...

— На самом деле, я не опоздал, — я улыбнулся ещё шире. — Это ты пришел раньше. Волнуешься поди, вот и припёрся ни свет ни заря... Но ничего, — я покровительственно похлопал Денницу по плечу. — Всё приходит с опытом. Вот потренируешься, и тогда сделки не будут вызывать у тебя такого трепета.

— Я? Волнуюсь? — голос Денницы поднялся до визга, но глаза с квадратными зрачками мстительно прищурились.

Демангел пренебрежительно фыркнул.

— Да я заключал сделки, когда тебя ещё в проекте не было!

— Сочувствую, — я скорбно покивал. — Не знал, что ты такой старый. Говорят, с возрастом приходит мудрость. Но бывает и так, что возраст приходит один...

Денница вновь прищурился. Рогонимб над его макушкой светился зловеще, как гнилушка в погребе.

А потом демангел улыбнулся. Вскинул подбородок и повёл рукой в сторону портьеры, из-за которой появился.

— Не будем заставлять публику ждать, — миролюбиво промолвил он. — Так как ты опаздывал, я взял на себя смелость пригласить свидетелей.

— То есть, ты ПРЕДПОЛАГАЛ, что я опоздаю, — я махнул рукой, приглашая Денницу идти первым. — Хотя да, что это я говорю?.. Ты ведь САМ срежиссировал весь мой путь до казино. Тебе ли не знать.

— Срежиссировал? — Денница демонстративно пожал плечами. — И зачем мне это нужно? Но надеюсь, ты добрался без происшествий.

— Твоими молитвами, Денница, твоими молитвами.

Портьера распахнулась, демангел отошел в сторону и я ощутил небольшое, но острое дежа-вю.

Маленькая комната. Круглый стол. А за столом...

Мастер Шмук, увидев меня, сощурил кабаньи глазки и громко хрюкнул.

Серпент ядовито зашипел и нервно дёрнул рукой, хватаясь за какой-то амулет, цепочка которого виднелась под мантией.

Госпожа Люсинда, в своей кошмарной шляпке и с таким узким носом, словно его защемили прищепкой, презрительно сжала морщинистые губки и отвернулась.

— Надеюсь, ты удовлетворён? — победно спросил Денница. — Как видишь, все они — уважаемые граждане нашего города, главы Гильдий... — прищурившись, он пристально наблюдал за моей реакцией.

Ну конечно. Пригласив трёх самых нетерпимых ко мне граждан, он ждал определённой реакции.

— Прекрасно! — я тепло улыбнулся всем троим по-очереди, потом скользнул к столу, и превозмогая себя, поцеловал сухую, затянутую в перчатку без пальцев, лапку Люсинды... — Как я рад вас видеть, господа. Признаться, я волновался, что свидетели, которых выберет мой оппонент, могут быть несколько... пристрастны и субъективны. Но теперь вижу: всё в порядке! Свидетели, которых выбрал Денница, ОПРЕДЕЛЁННО будут пристрастны и субъективны. А значит, я могу ни о чём не волноваться.

— Как ты смог избежать ареста? — прошипел Серпент.

— О. Вы до сих пор утверждаете, что вызов Тварей из Подземельных Измерений — это всего лишь процедура ареста? — я вежливо приподнял брови.

— Серпент, ты что, вызвал Тварей? — рыкнул мастер Шмук. — Прямо в Сан-Инферно?.. Совсем нюх потерял?

— Опрометчиво, юноша, очень опрометчиво, — присоединилась мадам Люсинда.

— Это было абсолютно безопасно, — сквозь зубы прошипел маг. — Как вы все знаете, Твари успокаиваются, когда берут жертву и утаскивают её...

— Да, но я же здесь, — мило улыбаясь, я занял пустое кресло рядом с мастером Шмуком. — А значит, обаятельные зверушки из подземельных измерений не получили своей добычи.

— Кого ты подсунул им вместо себя? — тихо спросил маг.

— Господа, господа! — привлёк внимание Денница. — Как вы помните, мы здесь собрались по совершенно другому поводу. Коли уж господин Безумный всё-таки явился, мы обязаны обсудить условия сделки.

— Нет уж, погоди, — грозно хрюкнул мастер Шмук. — Я хочу знать, кого этот проходимец подсунул Тварям вместо себя.

— Никого, — подал я голос. — И кстати: я не проходимец. Я здесь надолго.

— Не имеет значения, — тонкий дискант госпожи Люсинды задрожал. — Потому что в этот самый момент Твари из Подземельных Измерений пожирают наш город!

Все вскочили.

Паника в мои планы не входила...

— Так, все успокоились, — пришлось повысить голос, чтобы перекричать гвалт. — Всё не так страшно, как вы думаете.

— Не страшно?.. — голос госпожи Люсинды уже напоминал визг бормашины. Я поморщился. — Ты смеешь утверждать, что...

— Город в порядке, — подтвердил я. — Жители в порядке. Вы тоже в порядке. Никто никого не тащит, никто никого не жрёт.

— Но... Почему?..

Ох, не планировал я этого говорить... Хотел прикинуться эдаким простачком, которого обставить — всё равно, что отобрать конфетку у младенца.

— Я выкинул Тварей из Сан-Инферно в какое-то пустое измерение.