Когда отведённое на подготовку время закончилось, я был, что называется, во всеоружии. Из пола поднялись две толстенные каменные колонны. В их стенках со скрежетом камня о камень открылись по одной двери и наружу шагнули... скелеты?

* * *

Савич Михаил Макарович, военнослужащий второго пехотного полка, 30-й Советской Армии, 1920 года рождения.

Охотник в тайге привычен к смерти. Пуля забирает жизнь дикого зверя, а плоть и шкура становится добычей. Лук и стрелы, рогатина на медведя, волчьи ямы, капканы и манки с отравой — Михаил своими руками убил столько живых существ, что даже его дед качал головой, дивясь странному таланту внука. Ещё будучи ребёнком Савич-младший возвёл охотничье искусство в абсолют в своей системе ценностей.

В двенадцать Михаил уже подзывал глухаря имитируя зов вожделеющей его самки. Охотился пращей, а то и вовсе, щебень руками метал. Ловушку на зайца из коры берёзы вязал. В четырнадцать заставил проходившего мимо волка-одиночку пометить нужное его дерево. А потом привлёк куском коры с этим запахом стаю из тридцати матёрых волчар, кошмаривших всю Красноярскую губернию. В шестнадцать задушил колючей проволокой древнего, как сама тайга, медведя-людоеда, загрызшего любимую девушку. В восемнадцать... ничего не случилось.

Со смерти любимой Савич не брал в руки ружья, виня себя в её смерти. Быть может Тайга-мать решила забрать её? Божье наказание за пролитую кровь её обитателей? Савич ушёл из дому, живя в лесу и учась урокам жизни у его обитателей. Ходить по кабаньим тропам и выживать, ища корешки. Есть сырое мясо... Слава богу, дед вразумил Михаила вернуться в деревню.

Вернувшись к жизни в доме, Савич так и не смог прикоснуться к ружью. Со шкурами и мясом помогал, но вот охотиться на живых существ уже больше не мог. Даже после призыва в армию и прихода в военкомат, Савич знал, что скорее даст себя убить, чем сам выстрелит в немца.

Но потом случилась встреча с Мэрл Ыном. Глупый чукча? Да, как бы не так. Бунтарь в первый же день трижды подрался и отдавил ногу сержанту из соседней роты. Мэрл бился! Со всеми и всем! С правилами военных, с несогласием сослуживцев, с идиотскими приказами Махини. Будто есть видение мира Мэрла, и есть неправильное. Ни разу в его голосе не прозвучало и тени сомнений в собственных убеждениях.

“Я прав. И я знаю, что делаю.” — кричало всё его поведение.

А ещё Савич готов биться о заклад, что Мэрл раньше убивал. Много-много-много убивал! Есть нечто такое, что один опытный убийца или охотник непременно заметит в другом. Как Мэрл держит вилку или выбирает место в столовой. В том, как инстинктивно становится спиной к солнцу, чтобы свет мешал противнику. В том, как Мэрл давит любые ростки гнили в парнях. "Не потерплю", так можно описать его общение с недалёкими сослуживцами.

Право сильнейшего? Право охотника? Право выбирать жизнь и что правильно, а что неправильно. Савич сам не мог объяснить, что с Мэрлом не так. Поэтому первой нормальной фразой в диалоге с ним стало.

"Научи меня."

Мэрл не ответил. Не проигнорировал, не послал к чёрту, а именно что не ответил! Сама идея лжи, казалось, коробит душу Мэрла. Желая понять, что же он за человек, Савич пошёл привычным путём — начал имитировать его поведение.

Часа хватило на то, чтобы осознал "человек так двигаться не может." Возможности тела не позволят так легко шагать и дышать. Будто Мэрл живёт в другом измерении, нежели обычные люди. Другие желания, другие цели, другое ощущение мира.

А теперь случился это... до предела реалистичный сон! Да ещё и общий. Тут и одежда есть. И дыхание, и даже нужду справить можно. Сон неотличимый от настоящей жизни.

Мэрл не удивился ни надписи висящей в воздухе, сказав что это его способность. А ведь дед говорил, что способность идёт от слова "способен". Значит, Мэрл такое может вытворять не один раз! Все эти мысли пронеслись в голове Савича за считанные секунды. После поучительного урока с дыханием, охотник понял, что Мэрл и впрямь не от мира сего.

Затем началось нечто странное. Колонны скрепя камень о камень выехали из пола в конце комнаты. Огромные, шириной как грузовик ЗИЛ! Потом под скрежет мраморных дверей наружу вышли... скелеты. Человеческие! В Тайке завис, насмотрелся на них.

Один скелет с луком, а другой с копьём. Тот что с луком, шагал аккуратно, оружие из рук не выпуская и не натягивая тетиву лишний раз. Вторая страхолюдина, что с копьём вышла, наоборот оружие наготове держала.

Следующие пять секунд слились в одно действие. Мэрл словно пуля рванул на встречу скелетихе с луком, поймав стрелу своей тряпкой. Твёрдой хваткой перехватил наставленное на него копьё и использовал древко, как рукоять для живого снаряда. Мэрл напрягся и попросту шибанул тело скелета-копейщика о товарища, закончив бой одним движением. Обломки костей кучей полетели в угол комнаты.

— Ну и кто это был? — Мэрл обернулся глядя на охотника.

— Что?

— Когда эти появились. — Мэрл махнул трофейным копьём на скелетов. — Ты замер. Я вперёд побежал. Стрелу направленную на тебя перехватил. А когда с костями разобрался, гляжу, а у тебя руки опущены.

Савич осмотрелся. К своему удивлению он и сам не заметил момента, когда руки опустил.

— Кто. Это. Был? — Хмурый Мэрл поднял с пола два черепа. — Савич, в бою руки просто так не опускают. Даже после сражения, боец держит руки наготове. А значит, ты их опустил ещё до того, как в тебя стрела полетела. Так что давай, рассказывай. Кого ты там увидел? Отца, брата или друга детства?

— Светку мою.... — Савич часто-часто заморгал. — Она... она только на дичь охотилась. Всё лук да стрелы..... Дед и её, и мой, всё твердили ей, что ловчей не стать. А Светка... она такая чистая была…

Мэрл слушал вполуха, сканируя взглядом помещение. Когда Савич закончил, бунтарь улыбнулся и кивнул.

— И теперь, каждый раз поднимая оружие, ты видишь её?! Не можешь стрелять, не можешь колоть или бить. Типичное чувство вины выжившего...

— Да не виню я....

Слова комом встали в горле. Хотелось выдавить из себя, что-то оправдательное "нет в том моей вины". Но взгляд Мэрла краше