День начался как обычно. Подъём, завтрак, два часа повторений устава военнослужащих. Перед началом занятий на плацу заявился лейтенант Добрыня, поставленный командовать нашей ротой. Морда довольная, походка важная, весь десяток сержантов при его появлении вытянулся во фрунт. Добрыня распушив хвост повернулся к ставшим строем парням.

— Здарова, орлы! — Взгляд лейтенанта прошёлся по рядам. — Гляжу освоили вы построение. Молодцы, ценю! Сержантам своим потом ещё спасибо за это дело скажете.

Добрыня поднял руку, указывая на мужчину пришедшего с ним. Тот стоял чуть в сторонке, не привлекая к себе внимание. Никаких резких движений, блестящих медалей или важных лиц рядом. Мне, а потом и Веде он бросился в глаза, как раз таки своим странным поведением.

— Орлы, поприветствуйте сержант Жеребцова! — Добрыня тут же остановил набравших в грудь воздуха парней. — Потом горланить будете. Звать его Жеребцовым Петром Никоноровичем. Последние семь лет, Петруха натаскивает таких бойцов как вы на ближний бой. Где кулак добрый поможет. Где нож, а где в штыковую пойти придётся. Наука военная! Такому на гражданке вас никто не научит.

Инструктор по ближнему бою чуть хромающей походкой дошёл до лейтенанта. Так остановился и всё с той же неторопливостью поднял руку в воинском приветствии. Глаза горят, движения чёткие, но Веда мгновенно распознала проблемы колена и, кажется, плохо сросшийся перелом ключицы. Удивительно, чёрт возьми! Этот тип свои недостатки в виде травм и невозможность резко двигаться сделал частью социальной маскировки. Мало кто может ТАК адаптироваться.

— Бойцы! — Бравый взгляд лейтенанта Добрыни прошёлся по сержантам. — Командование недовольно качеством подготовки военнослужащих! Полковник Шаров утром подписал указ, согласно которому... Короче, чьё отделение покажется себя хуже всех на тактических играх через две недели, того из вас, сержанты, разжалуют в ефрейторы или переведут в запас. В стройбат и штрафбат, места далеко не мёдом намазаны. Война на дворе, люди звереют. Так что рвите жилы, но результат полковнику покажите. Жеребцов заменит того из вас, кто не справится с поставленной задачей.

Я в душе аж присвистнул от удивления! Похоже, полковник Шаров истинный стратег. Понимает, что из офицерского училища ему уж совсем зелёных командиров прислали. Вот и решил устроить среди них конкуренцию, а на место худшего, поставить офицеров из кадрового резерва. Весьма и весьма грамотный ход от большого начальства!

Сержанты заозирались, ещё не до конца понимая, что к чему.

— Ох, что начнётся! — Маус довольно ухмыльнулся, глядя на командиров отделения нашей роты. — Сейчас друг другу гадить начнут. В этом соревновании, главное не оказаться последним. Другими словами...

— Сговор?

— Смотря какой план у полковника. — Улыбка Мауса стала совсем уж хитрой. — У меня мать на рынке работает. Весной прошлой там директор такую же игру затеял. Лавочников стравливал, а на их место своих кумов сажал. Если Шаров ищет крыс-командиров, что сбиваются в стаи и другим гадят, то их отстранят. На рынке директор так и сделал, убрав гниль. Власть одна должна быть.

— Сержант и стоящий над ним лейтенант. — Кивнул я, понимая к чему клонит пройдоха. — А тех, кто начинает свои порядки наводить, Шаров направит в стройбат и штрафбат.

Пока мы шептались, Жеребцов ушёл с плаца вместе с Добрыней. Это дало понять сержантам, что Пётр Никонорович в их грызне не участвует. Дальше началось стандартная программа обучения. Бег, подтягивание, отжимание на брусьях.

Махиня ещё не перестал играть в злого сержанта, но наконец осознал, в какую ловушку сам себя загнал. Его не уважают подчинённые! По переглядываниям и выражениям лиц парней, я понял что они не сговариваясь решили слить сержанта на предстоящих тактических играх. А Маус... еврей таинственно улыбался, глядя на зарождающуюся панику Махини.

Нечто аналогичное творилось в других десятках, закреплённых за зёлеными командирами. Бойцы не саботировали приказ напрямую — устав такое запрещает — но их показатели на спортплощадке начали ухудшаться прямо на глазах. Тот, кто раньше подтягивался по двенадцать раз, начал выдыхаться на десяти. Сначала я грешным делом подумал, что Маус решил продвинуться в сержанты. Но нет! Еврей внимательно, ловя буквально каждое слово, смотрел за тем, как командиры мотивируют своих бойцов. Лидерство, угрозы, договорённости. Всё пошло в дело.

За всей этой кутерьмой я толком не следил, сосредоточившись на сборе маны.

— Внимание! — Веда вывела трёхмерную карту. — Господин, за вами наблюдают последние 3 минуты и 45 секунд.

Проследив за стрелкой указателя, поймал взгляд Савича. Охотник сидел на траве, метрах пятнадцати от меня, среди отдыхающих от турника парней. Если бы не Веда, я бы так просто не заметил наблюдателя. Поняв, что я глаз с него не свожу, Савич поднялся на ноги, отряхнул штаны и спокойным шагом подошёл.

— Чего пялимся, уважаемый? — Начал я сразу с претензий. — Ты же охотник. Должен понимать, что нехорошо вот так на людей поглядывать.

— Научи.

— Чему?

Савич добродушно улыбнулся.

— Тому, что знаешь ты, Мэрл, и чего не знаю я. — Сослуживец указал на всё ещё подтягивающего Мауса. Третий подход по пятнадцать раз. Выделывается, зараза! — Такому научи.

Почесал голову. А зачем мне собственно отвечать? Тут что не скажи всё равно глупость получится. Поэтому, улыбнувшись, я пожал плечами и побежал дальше выполнять норматив. Савич увязался за мной не сказав ни слова. Просто бежал и бежал, делая вид, будто тоже решил ноги размять.

Вечером присутствие охотника рядом начало меня напрягать. Савич шагал, как я, наступая на те же места. Держал ложку левой рукой, имитируя меня, хотя сам правша. Принимал позу для медитации и релаксации мышц, копируя мои движения. В общем… не привычно.

Мы находились в здании столовой, когда произошло кое-что необычное.

— Внимание! — В третий раз за день активизировалась Веда. — Наблюдающий за вами индивид пытается скопировать дыхательную технику. Прогноз последствий: строго негативный.

— Остановись. — Я ткнул большим пальцем охотнику в живот.

— Кхе.

Савич выплюнул набранный в грудь воздух.

— Будешь также дышать, заработаешь гипервентиляцию лёгких. Начнёт кружится голова, добавится наваливавшая усталость и апатия.

— Гипер... чего?

Чёртово деревенское образование! А может у Савича и его нет. Всё же советская власть начала открывать школы-читальни не так давно.

— Суть ты понял. Тебе так дышать нельзя.

Охотник рукавом протёр слюну и начал дышать в нормальном ритме. Существует больше тридцати видов дыхательных