было нельзя. Он пожирал кислород в большом количестве. Это грозило порчей продуктов питания, находящихся в холодильнике. От отсутствия электричества становилось невозможным включать фекальный насос, что в скором времени могло привести к невозможности пользоваться туалетом.

Валера уже придумал решить эту проблему при помощи обычного ведра, которое можно было выносить на улицу. Невозможность заряжания фонариков грозила полной тьмой. Что делать в темноте целыми сутками он не мог представить. От мыслей об этом ему стало тоскливо, даже тьма в комнате как будто стала гуще.

— А мультики будут? — спросила Агата.

— Пока без мультиков, — строго произнес отец. — Давайте лучше устроим небольшой праздник живота.

Холодильник надо было понемногу освобождать от самых скоропортящихся продуктов: колбасок, сыров, йогуртов и прочей всячины, которую он без разбора вынес из разрушенного «Вагончика».

— Давайте! Давайте! — радостно согласилась Агата.

— Давайте! — робко поддержала ее Есения.

Она до сих пор робела в чужой семье и каждый раз, когда подавала голос, вопрошающе оглядывалась на Агату.

— Сейчас, девчата, один момент, — отец направился к дверям. — Только есть будем то, что я возьму из холодильника не глядя. Не буду надолго открывать дверь, чтобы холод не вышел.

— Валер, осторожнее, не задохнись, — предупредила Ольга.

— Я мигом.

Валера набрал воздуха в легкие, открыл дверь, стремительно выскочил и закрыл ее за собой, громкой хлопнув. Добежал до кухни, освещая дорогу фонарем. Прежде, чем залезть в холодильник, открыл дверь на лестницу, ведущую наверх и прислушался, в надежде по звукам догадаться о том, что происходило снаружи. Как он ни старался напрягать слух, тайна ему не открылась. С улицы не доносилось ни звука.

Легкие начало подводить из-за недостатка кислорода. Валера бросил затею и направился к холодильнику. Открыл его и быстро взял то, что лежало на переднем плане. В основном, все, что было в коробочках. Остальное лежало позади, чтобы не высыпаться при каждом открытии холодильника.

Прижал к груди «добычу» и под начинающееся головокружение побежал в спальню. Он едва успел открыть дверь. Легкие пытались спазмом заставить его вдохнуть, и он вдохнул раньше, чем успел закрыть за собой дверь. Валера бросил перед собой коробочки с едой, согнулся в пояснице и пытался раздышаться.

Дети бросились подбирать «гостинцы».

— Папа, а что это ты принес? — спросила Агата, держа перед собой коробочку, похожую на маленькую коробочку из-под сока.

— У мамы… спроси… — Валере было не до того.

Похоже, в спальне уровень кислорода тоже снизился. Он никак не мог надышаться. Ольга посветила фонарем на коробочку в руках дочери.

— Фетакса, — прочитала она. — Валер, ты принес девчатам сыр.

— Там… еще что-то… есть.

Он открыл вентиль и жадно вдохнул концентрированного кислорода. Удушье мгновенно прошло.

— Нашли? — спросил он.

Девчата залезли под кровать с фонарем и довольно заверещали.

— О, тут йогурт и сок!

— Я же говорил.

Ольга подошла, обняла мужа и поцеловала его в щеку.

— Ты наш герой, рисковал жизнью, ради йогурта.

— Погоди, я буду рисковать гораздо сильнее, когда мне придется ваши горшки на улицу выносить, — ответил Валера.

— Фу, я даже не думала об этом. Нам, что, теперь нельзя ходить на унитаз?

— Пока можно. Где этот сыр, я сам его съем, — Валера посветил фонариком, нашел упаковку и взял ее в руки. — У меня есть идея.

— Какая?

Валера откусил уголок упаковки и залез в нее пальцем, чтобы подковырнуть мягкий сыр. Вытянул небольшой кусочек и отправил его в рот.

— Чтобы не было никаких сомнений в том, что снаружи нет кислорода, а не что-то другое, надо просто проверить, огонь будет поддерживаться или нет.

— И что это нам даст?

— Ну, знание даст, что в воздухе не яд, а просто отсутствие кислорода. Чувствуешь разницу?

— Чувствую, но не до конца, — призналась Ольга.

— Ну, мы не умрем, отравившись ядовитым газом, который проникает в дом через вентиляцию и разные щели. Даже если мы будем дышать кислородом, яд нас все равно доконает, а если его нет, то мы можем спокойно вдыхать кислород из баллонов.

— А-а-а, понятно, — Ольга даже не задумывалась об этом. — А может заткнуть все воздуховоды на всякий случай.

— Наверное, я так и сделаю, — согласился Валера.

Кислород стоило экономить, не давая ему возможность покидать спальню иначе, кроме как через человеческие организмы. В комнате, где собралась семья Мирошниковых и приемный ребенок, тоже имелся воздуховод. Валера предусмотрел их почти в каждой комнате, чтобы в подземном доме было хорошее проветривание, и не образовывалась сырость.

Он пошарил светом по комнате, нашел на полу колготки дочери и под ее недовольный возглас затолкал в окошко вентиляции, предварительно выдернув из него решетку. В углу, где находилась решетка, разницы в составе воздуха не ощущалось, поэтому Валера решил, что тяга идет наружу. Будь наоборот, он бы сразу почувствовал удушье.

— Потом мама найдет другую тряпку, и я верну тебе колготки, — пообещал он дочери.

Валера сделал несколько глубоких вдохов и покинул спальню. Прошел на кухню и достал из кухонного ящика коробок спичек. Попытался поджечь спичку, но она не горела. Фосфор прогорал красным угольком, но древесина не занималась. Тогда он открыл вентиль лежащего на полу баллона и хорошенько дал наполнить кислородом кухню. Валера глубоко вдохнул насыщенный живительным газом воздух. Кажется, он немного перебрал с его концентрацией. У него даже закружилась голова.

Спичечная головка разбросала яркие искры и тут же вспыхнула пламенем. Древесина прогорела мгновенно, без дыма и обожгла пальцы. Валера бросил спичку на пол и затоптал. Теория насчет выгоревшего в атмосфере кислорода получила у него подтверждение. Не сказать, что это принесло ему какое-то облегчение, скорее всего, наоборот, в перспективе это выглядело очень трагично. Так просто в течение дней, недель или месяцев кислород не восстановится. Даже по самым скромным прикидкам на это требовались века. Шести баллонов на этот срок никак не хватало.

Валера задумался над тем, как преподнести семье эту новость. Стоило ли их сразу настраивать на негативный финал, или же дать пожить нормально, явив всю правду, когда выйдет последний «пшик» из последнего баллона. Второй вариант ему нравился больше. Не стоило превращать последние дни жизни в сплошное уныние ожидания смерти.

— Валеээээр? — донесся из спальни голос супруги. — Ты живой?

— Живой! Я тут кислороду добавил, если хочешь, можешь прийти на кухню.

Ольга уже устала сидеть в заточении, хлопнула дверью и скоро появилась из темноты рядом с мужем.

— Ого, у тебя тут легче дышится, — заметила она.

— Я немного перестарался.

— И что ты скажешь? Жить будем? — спросила Ольга и обняла мужа со спины.

— Будем. Спасибо Захару. Прямо Божье провидение какое-то. Он чуял что ли, что может