У баков с отходами, как обычно, никого не было. Украдкой взглянув на окна административного здания, Петр вошел внутрь.

В столовую привезли продукты. Два молодых хмурых парня тащили ящики. Петр посторонился, пропустил грузчиков.

Дверь в цех была распахнута. Николаич такого бы не допустил, по правилам, посторонним в цех вход воспрещен, при нем дверь всегда не только закрывали, но и запирали на кодовый замок.

По-хорошему, следовало заглянуть в цех. Если придется объясняться с ментами, причина его появления на заводе не должна вызывать вопросов, но уж очень не хотелось объясняться сейчас с дурой Дементьевой, подыскивая подходящие вопросы. Да и опасно это, Петру кажется, что он сейчас совершенно спокоен, но женщины наблюдательны, могут заметить что-нибудь ненужное.

Петр распахнул дверь в кладовку, спрятавшись за ней, достал из рюкзака гаечный ключ. Быстро его осмотрел, заметил следы крови, стер их подкладкой рюкзака и сунул ключ на место.

Если здесь начнет работать полиция, лучше, если инструмент будет на месте. Кто-нибудь может заметить его отсутствие, и след потянется на предприятие, а этого Петру хотелось избежать.

Молодая монтажница выскочила из цеха, когда он уже закрыл дверь кладовки.

– Здрасте, – пропела девушка.

Кажется, она с ним кокетничала.

– Привет, – сказал Петр.

Не заглянув в цех, объяснить свое присутствие на этом этаже было трудно, но Петр пошел к проходной.

Минуя охранника, сделал сосредоточенное лицо, а сев в машину, похолодел.

Он забыл про Борькин телефон. Когда оглядывался, спрятав тело, аппарата не заметил. Если он не увидел, случайный прохожий тоже не углядит, успокоил себя Петр, трогая машину.

Успокоиться не получилось. Не заметить телефона невозможно, если аппарат зазвонит.

Петр выехал со стоянки, через километр развернулся. Скатился с трассы на узкую дорогу, обходящую завод.

Он не помнил, чтобы тут ездили машины, кроме той, что забирала химические отходы. Дорога была заросшая, он давно таких не видел.

Петр долго прислушивался, перед тем как подойти в Борькиному телу. Труп нельзя здесь оставлять, менты сразу явятся на завод, поскольку ближайший поселок находится километрах в трех, если не дальше.

Засунуть тело в багажник было непросто, но он справился.

Борька еще дышал. Пожалуй, это хорошо, нужно обеспечить надежное алиби на момент смерти. Папа поможет.

В том месте, где лежало тело, на траве осталась кровь. Немного, ее смоет первый же дождь.

Петр опять чуть не забыл про телефон. Чертыхнувшись, начал раздвигать ногой траву у дороги.

Безрезультатно потратил несколько минут. Пришлось набрать директора, дождаться ответных гудков.

Телефон лежал под кустом калины. Петр достал симку, сломал ее пальцами и выбросил. Аппарат сунул в рюкзак.

От невозможности позвонить отцу подступала злость.

Впрочем, Петр всегда был с собой честен. Злостью он пытался заглушить нечто более неприятное – подступающее сосущее чувство конца.

Впервые оно промелькнуло, когда нагло улыбающаяся Киямова вошла к нему в кабинет и положила перед ним текст договора и акт сдачи отходов.

Петр не дал овладеть собой этому неприятному чувству ни тогда, ни сейчас.

Джинсы испачкались в каких-то колючках, Петр зло отряхнул их рукой.

Папу надо было где-то дождаться. Самым безопасным местом представлялась дача. Петр развернулся, въехав задом в кусты, снова прокатился вдоль заводского забора, выбрался на трассу.

Через пару километров съехал на обочину, остановился на минуту и выбросил Борькин телефон в заросли плотного кустарника.

* * *

Машине некуда было деться, Лера ехала за ней в нескольких метрах. Но ее странным образом не оказалось. Улочка была узкая, в две полосы, и хорошо просматривалась. Впереди виднелся перекресток со светофором, около которого в обе стороны скопилось несколько машин. Джип не мог его миновать, у него не было на это времени.

Лера прижалась к тротуару.

– Оставайся здесь, – велела она подруге.

Инна покорно кивнула. Она сейчас не напоминала ту Инну, к которой Лера привыкла. Та, прежняя Инна, умела в любой ситуации сохранять ироничное спокойствие. Впрочем, до сих пор Лере не приходилось наблюдать, как подруга кого-то выслеживает.

На то, чтобы обойти все близлежащие дворы, ушло какое-то время. Припаркованных машин там было много, но Лера смотрела внимательно и вернулась к Инне уверенная, что серого «Фиата» не пропустила.

Его не было.

Инна, испуганно топчась возле машины, посмотрела на Леру со страхом и с надеждой.

Лера покачала головой – не нашла.

Подруга как-то сразу обмякла, как будто прямо сейчас ее жизнь закончилась.

– Возьми себя в руки! – прошипела Лера. – Сядь в машину!

На самом деле это ее, Лерина, жизнь кончалась.

Ей очень хотелось верить Петру, но никак не получалось.

– Боря подозревает Петра? – Сев за руль, она дождалась, когда усядется подруга.

Инна промолчала.

– Говори, не тяни время, – устало попросила Лера. – Боря считает, что Петр организовал кражу приборов?

Инна опять промолчала, как будто ее горю уже невозможно было помочь, и незачем тратить силы на пустые разговоры.

– Этот джип следил за Борей, – неожиданно заговорила Инна. – Я это утром заметила. Там мужик, пожилой…

Это не может иметь отношение у Петру, попробовала уговорить себя Лера, слушая подругу.

Петр заботливый и очень хорошо к ней относится. У нее нет оснований ему не верить.

– Куда Боря поехал? – спросила она, выслушав Инну. – В московский офис или на завод?

– На завод. Он поехал на такси.

Надо позвонить Пете и спросить у него, где Боря. Она услышит ласковый голос, и жизнь снова станет приятной и понятной.

Надо рассказать все Пете, и он посмеется вместе с ними над их страхами.

– Ты его любишь? – неожиданно спросила Инна.

– Нет, – вырвалось у Леры прежде, чем она поняла, что сказала правду. – Мне с ним очень хорошо. Я это ценю.

Ей хорошо с Петром и будет жаль, если она снова останется одна. То есть с Никитой.

Но…

То, что у нее было и есть с Петром, хорошо и приятно, но это не настоящее. Это не счастье, только его видимость.

Она ему не верит.

Понимать это было тоскливо.

– Лерочка, не говори ему ничего!

– Ну, конечно, не скажу! Не бойся, я еще не сошла с ума. Вот что, – решила Лера. – Поедем домой. Может, Боря уже там. Может, он потерял телефон, а мы тут с ума сходим.