– Никого не пускать! – тут же насторожилась Марина.

– Там Аделаида Олеговна, – доложила Тамара. – Хочет видеть детей.

– Пусть приезжает утром, – ответил я.

Если честно, предпочел бы, чтобы Аделаида Олеговна вообще забыла наш адрес, но ведь этого не случится.

– Подожди, – вздохнула Марина. – Давай я с ней поговорю.

– Тогда и я с тобой.

Сразу стало понятно: пускать Адель в дом Марина не собирается. Мы накинули куртки и вышли на улицу. Было свежо, даже холодно. Срывались первые капли дождя. Адель маячила у ворот. Неподалеку стоял ее автомобиль – поскромнее того, что остался в гараже Максима, но все равно не дешевый.

– Ну наконец-то! – заметила она нас. – И года не прошло.

– А мы должны были спешить? – холодно спросила Марина.

Я обнял ее за талию, делясь теплом и поддержкой. Стоило признать, Адель выглядела скверно. Под глазами синяки, губы накрашены неровно. Я не знал, чем «жертву» опоили, но не считал ее невинной овечкой. Скорее уж, самкой шакала.

– Где мои дети? Я хочу видеть детей! – настаивала она.

– Которых? – спросила Марина. – Данила, которого обидела? Или Юлю и Марка, которые из-за тебя чуть не погибли? Или, может, Аню? Знаешь, Адель, когда мне сказали, будто Максим лишил тебя родительских прав, я была шокирована. Решила, что это его месть или блажь. Но теперь вижу: брат был прав. Встречаться с детьми будешь в установленном судом порядке. А хочешь поговорить – позвони им, я телефон отбирать не стану. Спокойной ночи.

– Да какое ты имеешь право? – Адель кинулась к нам. – Потаскушка малолетняя!

– Прямое право. – Марина и не поморщилась. – По закону это мои дети. Я – их опекун и представляю их интересы. А ты сделала все для того, чтобы близнецов похитили и шантажировали меня ими. Теперь, извини, с тобой будет разбираться полиция. Спокойной ночи.

Адель попыталась нас остановить, но я не пускал ее, пока Марина не вошла в ворота, а затем предоставил разбираться охране. Марина была права. Нечего этой женщине делать рядом с детьми. Всем будет только хуже. Захотят – пусть общаются, но это будет выбор детей.

– Спасибо, Сень. – Марина легонько пожала мою руку.

– За что? – замер я.

– За то, что рядом, – улыбнулась она. – Идем, наконец напомним нашим ребятам, что им пора спать. Почти полночь.

Когда мы вошли в гостиную, все трое сидели рядышком на диване, как воробьи на ветке, и таращились на нас.

– Мама приезжала? – потерянно спросила Юля.

– Да, – ответила Марина. – Хотела вас видеть, но, простите, я не стану больше пускать ее в дом, пока не буду уверена, что она вам не навредит.

Ребята молчали. А чего тут скажешь? Я тоже не мог подобрать слов, хоть и хотелось как-то их подбодрить. Так ведь жизнь не выбирает, в каком возрасте сталкивать нас с испытаниями, и не спрашивает, хотим ли мы их. Все просто случается, а нам остается держать голову прямо и расправить плечи.

– Мы пойдем спать, – за всех сказал Данил. – Денек выдался тот еще.

– Спокойной ночи, – откликнулась Марина и долго смотрела вслед племянникам. Я же занял их место на диване. Марина присела рядом со мной. Расстроенная, растерянная. Обнял ее, прижимая ближе. Мы живы. С остальным можно справиться, пусть легко и не будет.

– Я беспокоюсь о них, – прошептала моя любимая женщина.

– У них есть мы. Значит, переживем, – ответил я.

– Ты ведь останешься с нами, правда?

– Так долго, как только захочешь.

– Тогда навсегда.

Я улыбнулся. Никогда не верил в «навсегда» или «и жили они долго и счастливо», но сейчас хотелось поверить. В то, что мы останемся вместе, и у нас будет большая, дружная семья. Знал одно – Марину я не упущу. Потому что люблю и ее, и четверых неугомонных балбесов, которые к ней прилагаются.

– Люблю тебя, – шепнул ей.

– И я тебя, Сень. – Марина обвила руками мою шею. – Очень.

– Будешь проведывать меня в тюрьме?

– Да ну тебя!

Марина высвободилась из объятий, насупилась, а мне в кои-то веки не было грустно. Что будет, то будет. Если у Леньки ничего не получится, виноват ведь тоже только я. Но в то, что друг постарается меня защитить, я верил, потому что сам был готов на все ради близких.

– Справимся. – Марина сжала мою руку.

– Обязательно. Только в Москву с Данькой поедете без меня. Думаю, следствие затянется надолго.

– И о чем ты думаешь?

О чем я думаю, доказал Марине тут же, целуя бесконечное количество раз. Завтра будет новый день. И будет новая страница. Такая она, наша жизнь.

Глава 29

Марина

Оставалось у меня еще одно неоконченное дело… И дело это старательно пряталось от меня по всему дому. Звали его Данил, и Даня точно чуял, что пытаюсь застать его одного. Поэтому держался или с близнецами, или с Анечкой. Понимал ведь, о чем хочу поговорить, и специально оттягивал эту минуту. Но я не собиралась сдаваться, тем более от этого многое зависело в его жизни. А поговорить хотела о Светлане. В последние дни мы с ней начали перезваниваться: она узнала о том, что творилось у нас дома. Я уж не спрашивала как. И оказалось, у нас много общего. Возможно, я приобрела хорошую подругу. Вот только Данька упорствовал, и понадобилась почти неделя, чтобы поймать его в одиночестве.

В тот день Марк как раз остался дома – готовился к соревнованиям, и Данил поехал в гимназию один. Его-то я и поджидала у ворот, отправив Арсения за девочками. Данил вышел, огляделся по сторонам и заметил меня. Помахала ему рукой, стараясь казаться спокойной и расслабленной.

– Что-то случилось? – Данька подошел ближе. – Где Арс?

– Забирает девчонок, – ответила я. – А я решила зайти за тобой. Может, сходим в кафе?

Данил посмотрел на меня, как обреченный. Понял ведь – не отступлю.

– Ладно, кафе так кафе, – равнодушно пожал плечами. Мол, какая разница, где ты будешь меня пытать. Эх, Данька-Данька! Мы выбрали ближайшую кондитерскую, заказали кофе и пирожные, а я все мысленно подбирала слова.

– Послушай, Данил… – начала было, но он перебил:

– Марин, не тяни кота за хвост. Я уже понял, что ты встречалась с моей… биологической матерью, так сказать. Выкладывай.

– Помнишь те фото, которые мы нашли на флешках Максима? – спросила я. – Это она, твоя мама. В последнее время они с Максимом снова начали встречаться, только он не решился вам рассказать.

– Конечно, мы же такие страшные, – усмехнулся Данил, но я понимала,