Я снова кивнула. Пока мы разговаривали, у меня сложилось ощущение, что мир вокруг ускорился. По редакции бродили люди. Два редактора шли по коридору, болтая о содержании каких-то файлов, несколько человек напряженно печатали на своих компьютерах IBM, еще несколько человек отвечали на звонки и шепотом делали заметки.

– Могу я кое-что спросить? – решилась я наконец.

– Конечно. Давай. Ты смелая, хоть и юная. Ты мне нравишься.

Я восприняла это как комплимент, потому что на самом деле я очень нервничала.

– Ты действительно думаешь, что я впишусь?

– Честно?

Я промолчала, зная, что она не станет увиливать.

– Нам повезет, если ты выдержишь больше двух недель. Этот мир темнее, чем кажется.

– Ну, тогда это не проблема.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я такая же, – ответила я серьезным тоном, и на этот раз промолчала Нора.

Глава 45

В один прекрасный день кто-нибудь попросит тебя перестать быть собой.

1 декабря 2003

5 лет с момента исчезновения Киры

На следующий день после инцидента на складе Мирен с трудом занесла в редакцию две коробки с материалами по делу Киры и оставила их на своем столе. Было рано, и стажеры еще не пришли, поэтому она подошла к столу Норы, которая что-то быстро печатала.

– Я не хочу с тобой говорить, Мирен, – сказала та, едва заметив ее.

– Ты очень сердишься?

– А ты как думаешь?

– Прости за статью о кассете. Я должна была согласовать ее с командой, но… это было важно. Я давно ждала чего-то подобного, и это хорошая возможность обнаружить зацепку.

– Я знаю, Мирен, но мы должны были выпустить репортаж о мясной промышленности. Мы работали над ним несколько месяцев. Ты пренебрегла разрешением. Ты пренебрегла всем. Ты отправила свою статью в типографию вместо статьи команды.

– Я знаю… Мне жаль… но…

– Есть вещи, которые нельзя делать, Мирен. И ты это знаешь. Я не ожидала от тебя такого.

– Это было важно, Нора. Вдруг это поможет найти ее.

– Ты думаешь только о себе. Больше тебя ничего не волнует, да?

Мирен не ответила.

– Боб уже слышал. Он злится и сейчас разговаривает по телефону с Филом.

– Это ты ему рассказала?

– Я позвонила ему вчера в Иорданию. Иорданию! Я даже не знала, где он, он всегда где-то в том регионе, особенно сейчас, учитывая Ирак. Никто не думал, что ты выкинешь подобное, Мирен.

– Неужели репортаж о телятине нельзя отложить на день?

– Мирен, коровам в Вашингтоне дают животный корм. Это очень серьезно. Мы отправили несколько образцов в Великобританию для тестирования, и… Если все подтвердится, это может стать одним из крупнейших продовольственных скандалов в США. У нас есть преимущество, и тормозить нельзя. Я не знаю, Мирен, это был один из командных проектов. Это действительно было так необходимо?

– Я думала, вы не станете возражать. Фил остался доволен. Выпуск хорошо продавался…

– Фил и его мнение тут ни при чем. Он все еще думает о войне в Ираке и событиях на Востоке. Мы же расследуем то, что все предпочли бы скрыть. С мясом серьезная проблема, Мирен. Это называется коровьим бешенством. Если лаборатория в Великобритании подтвердит наши подозрения, все будет очень серьезно. Вот что мы делаем, Мирен. Я знаю, ты хочешь как лучше и… девочка – это твоя личная тема, но… ты не можешь тянуть нас всех вниз.

– И что будет дальше?

– Мы подали Филу официальную жалобу. Мне жаль, Мирен.

– Серьезно? Но он же не возражал. Зачем вы это сделали? Теперь… теперь ему придется оправдываться перед советом директоров, и….

– Мне очень жаль, Мирен, но… ты не оставила нам выбора.

Мирен посмотрела в сторону кабинета Фила и, увидев, что он как раз повесил трубку, решительно направилась к нему. Когда она проходила мимо своего стола, двум стажерам, которые как раз пришли, хватило одного взгляда на ее горящее решимостью лицо, чтобы не отвлекать ее приветствиями.

– Я в жопе, да? – спросила Мирен с порога.

– Мирен… ты знаешь мое мнение на этот счет. Я дал тебе зеленый свет…

– Но есть одно «но», не так ли? Я в жопе.

– Эта жалоба не понравилась совету директоров. Им очень нравится работа Боба, и эту тему они не одобрили.

– Ты же сам сказал, история с пленкой… невероятная.

– Я знаю, Мирен, но… это на грани таблоида.

– Ты вчера лично сказал мне, что ждешь от меня…

– А сегодня ты часть команды и должна учитывать это. Так у нас все устроено, Мирен.

– Фил… я просто хочу найти эту девочку. Меня взяли сюда благодаря ей. Это наш шанс.

– Совет директоров попросил нас оставить эту тему. Потому что ее поиски станут манной небесной для желтой прессы, которая тут же подхватит сюжет. И они правы, Мирен, ты видела сегодняшние газеты? Видела ток-шоу? Все только об этом и говорят, копошась в грязном белье этой семьи. Это не журналистика. Это сенсация в чистом виде. «Пресс» должна остаться в стороне. Тебя взяли за разоблачение Джеймса Фостера. Эта девочка тут ни при чем.

– Ты сейчас серьезно? У меня два стажера под это дело. Ты сам дал мне добро.

– Мирен… я вроде ясно выразился.

– И что мне делать? Выгнать их? Ты это мне предлагаешь?

– Я не предлагаю тебе их увольнять. Пусть поработают в отделе происшествий. Там всегда нужны лишние руки. Я попрошу Кейси забрать их в свой отдел.

– Это бред, Фил. Я не сдамся.

– Мирен, ты достаточно умна, чтобы понять, что история Киры Темплтон на этом закончена. – Помолчав, он добавил: – Ты молодец и с легкостью найдешь другой сюжет, не такой… скандальный. Мы не таблоид.

– Это не сенсация, ради бога, Фил. На кону жизнь маленькой девочки, которая нуждается в нас.

– Это звучит здорово, Мирен, правда. И я знаю, что каждый раз, когда мы писали об этом, распродаваемый тираж увеличивался вдвое, а то и втрое, но совет директоров… Сейчас их больше волнует имидж и авторитет, чем продажи. Ты уже помогла этой девочке. Благодаря статье и вниманию прессы полиция, возможно, выделит больше ресурсов на это дело.

– С каких это пор их больше волнует имидж, чем продажи?

– С сегодняшнего дня. Совету директоров не нравятся такие скачки и пируэты в редакционной политике. Ты должна это понимать. И, честно говоря… я уже потратил слишком много времени на это обсуждение.

Мирен нахмурилась, а он опустил глаза, изучая какие-то бумаги на столе. Это был его обычный способ прекратить разговор.