Шагая босиком по густому ворсу, я останавливаюсь на балконе и смотрю на холл, где входная дверь.

За окном было заснежено и темно. Значит утро еще раннее, а солнце встанет часа через полтора.

Спускаясь с лестницы, я веду рукой по гладкому периллу, наслаждаясь видом дома.

Он мне нравился. Мне нравилось, что здесь есть определенная доля шика, но без пафоса. Все просто и со вкусом.

Неслышно подойдя к двери столовой, которую найти было несложно, я прислушиваюсь к голосам.

Я ничего не знаю о делах Бориса, кроме того, что он управляет вторым по величине в мире металлургическим комбинатом. Ничего не знаю, кроме того, что это еще как-то связано с криминалом. Это я и сама видела. Даже поучаствовала. Но это все верхушка айсберга, а подробности я не спрашивала.

Наверное, потому что на любой мой вопрос Борис отвечает не так, как я хочу услышать, а так, как нужно ему. Особенно про Ульяну.

– Ты считаешь я должен эти проблемы решать сейчас? – вижу его голову и трубку у уха. – Кто у нас глава области? Лучше притащи твою жирную задницу из тропиков и займись шахтерами. Мне очень не нравится, когда мне угрожают. Потому что я угрожать не буду. Я буду сносить головы. И твоя, Алексей Витальевич, полетит первая. Думаешь, я не найду, кого посадить в твое кресло?

От его голоса мурашки табунами. Даже сглатываю, не представляя, как нужно разозлить Бориса, чтобы он разговаривал вот так.

– Думаешь, связался с Жарковым?

Иван еще не уехал и тоже сидит за столом. Мне становится неудобно. Словно вчера я с ним занималась чем-то неприличным.

– Этот пацан был от Жарковского. Этот педараст у меня уже в печенках сидит. У него любовник, сын генерала. Откуда еще спецназ мог возникнуть?

– Ты не откажешься от контракта?

– Какого хуя я должен отказываться?! Это оборудование принесет заводу миллиарды!

– Они угрожали Нине.

– Нина, как ты заметил, прекрасно со всем справляется. Другого я от нее и не ждал. Нина!

Я вздрагиваю, завороженная разговором, и быстро выхожу на обозрение двух мужчин.

Борис быстро оглядывает меня и кивает на стол.

– Садись.

Я бросаю взгляд на Ивана, который уже уткнулся в свой омлет, и сажусь по правую сторону от Бориса. Он под столом сжимает мою колено, и я поднимаю глаза.

– Моя девочка меня не подвела, – говорит он мне в глаза, и от его слов вином растекается удовольствие. – Думаешь стал бы я жениться на овце, которая при малейшей опасности застывает как дура?

Иван поднимает голову и салютует мне бокалом сока.

– За Нину!

Борис ведет рукой выше и когда я сжимаю ноги, делает все еще грубее. Накрывает промежность и давит. Почти касается уха. Это так на него не похоже, что я замираю, боюсь спугнуть момент. Даже не дышу. Даже плюю на косой взгляд Ивана.

– Скоро в тебе не останется мест, мною не заклейменных, – шепчет он. Я почти прикрываю глаза, облизывая губы, но слышу громкое: – Сегодня привезут твое платье и шубу для свадьбы. Организатор подъедет чуть позже.

Я вспоминаю о том, что скоро рождество, подготовку к которой взял на себя Борис. Все, что мне оставалось сделать – это выбрать платье. И оно было нереально прекрасным и космически дорогим. Из шелка, кружев и жемчуга по низу подола. Борис одобрил мой выбор.

Это случилось неделю назад, так что мне не терпелось увидеть этот тканевый шедевр.

Правда родителей мне хотелось увидеть сильнее.

– Они же могут подождать? – спрашиваю после завтрака. – Все эти организаторы.

– Чего подождать? – вытирается Борис салфеткой и встает из-за стола. Я за ним.

– Я хочу дойти до родителей.

– Нет, – резким тоном отвечает Борис. – Вчера тебя чуть не убили. Безопаснее здесь.

Это крепость, бесспорно. Мне кажется, даже завод охраняется не так строго.

– Тогда я могу их позвать сюда.

– Можешь, – отвечает Борис и я радостно улыбаюсь. – Если готова подвергнуть их опасности.

– Но Борис, – начинаю злиться. – А как ты собираешься организовывать свадьбу. Ведь….

– К этому времени я решу проблему, – продолжает он сверлить меня взглядом, а Иван рассматривает пейзаж на стене. Они в кабинет. Пришли заниматься делами. А я… Опять одна. – Так что готовься спокойно. Сделаем твоим родителям сюрприз.

Не думаю, что они обрадуются.

Я проглатываю очередную обиду, а злая ухмылка на лице Ивана только взращивает во мне гнев. И решимость к неподчинению.

Борис правильно сказал. Я не овца.

Я приехала домой. Я должна рассказать родителям о своей свадьбе, прежде чем это станет достоянием общественности.

Поэтому делаю вид, что покорно соглашаюсь. Делаю вид, что согласна подчиниться, и даже меряю платье и обсуждаю цвет скатертей на стол.

Но стоит мне отпроситься в туалет, как я беру свой новый, белый пуховик, который оказался в гардеробной среди прочей верхней одежды и иду на кухню. Там сейчас никого, только на плите что-то бурлит и жарится.

Я выхожу в заднюю дверь и по снегу пробираюсь в сторону высоченного забора.

Он высокий, но, прокравшись вдоль заснеженных деревьев, я нахожу достаточно высокое, чтобы забраться на него и перелезть на забор.

Смотрю на дом. На ледовый городок, который скоро должен порадовать гостей и на обширную территорию, принадлежащую Борису. А потом на лес за стеной, что шепчет о сладости свободы.

Да. Борис накажет меня. И почему-то от этого возникает еле заметная улыбка. Посмотрим, что он придумает на этот раз. Не отменит же свадьбу?

Хотя с него станется заставить меня прийти не нее обнаженной.

С тихим вскриком спрыгиваю в глубокий сугроб и со смехом выбираюсь на дорогу. Там уже ногам не так тяжело ступать, и я набираю скорость. Бегу.

И эта пробежка по лесной алее, пока солнце только встает, а шапки снега искрят и переливаются. Я ощущаю себя ребенком. Снова оказываюсь в далеком детстве, когда не надо было думать. Делать выбор. Бороться с будущим мужем за свободу.

Там можно было просто наслаждаться каждым днем. И даже порой родители, обижавшие невниманием, сейчас кажутся ерундой.

Я доверяла им. Я люблю их. Никакая обида не перекроет той доли счастья, что я от них получала. Ежедневно.

В кармане жужжит телефон, и я вздыхаю. Быстро он.

– Борис.

– Вернись сейчас и забудем.

– Я уже на пол пути, – оборачиваюсь вокруг себя и улыбаюсь. – И мне очень интересно знать, как ты меня накажешь в этот раз.