Шрифт:
Закладка:
— Да я уже пробовал, — буркнул я. — Но у меня ничего не получается.
— Попробуй ещё раз, — не желал сдаваться папа. — Просто дыши свежим воздухом и слушай шелест листьев. Сосредоточься на этом! Хорошо? Ты же сам прислушиваешься ко всем звукам вокруг и поэтому всего пугаешься. Сосредоточься на чём-то одном! Не надо слушать что-то другое. Попробуй! Ладно? Ты попробуешь?
— Хорошо. Я попытаюсь, — ничего не оставалось мне, как только кивнуть.
Я вновь откинулся на спинку лавочки и расслабился. Я попытался сконцентрироваться на звуке ветра и шелесте листьев. Первые минуту всё было хорошо. Я слушал лишь шелест листьев и даже начал этим наслаждаться. Но потом…. Любой шорох или подозрительный звук заставлял меня вздрагивать, дёргаться и поворачивать голову в ту сторону, откуда исходил этот звук. Я вновь стал напряжённым и дёрганным. И вот когда я в очередной раз дёрнулся и повернул голову в сторону, папа поднялся с лавочки и выдал:
— Ладно. Кажется, нам пора домой. На сегодня прогулки хватит.
— А что такое? — сделал я удивлённое лицо, хоть внутри я и был рад, что мы наконец-то идём домой. — Что-то не так? Тебе надоело гулять?
— Я не могу больше смотреть, как ты дёргаешься и пугаешься любого звука, — выпалил папа. — И не надо притворяться, что всё в порядке. Всё на твоём лице написано, Макси. Так что лучше пойдём домой. На сегодня достаточно! Ты молодец, но лучше вернуться домой.
— Хорошо, — кивнул я. — Пошли.
— Ты уже давно хотел домой, ведь так? — догадался папа.
— Если честно, да, — признался я. — Я уже давно хочу домой.
— И зачем ты терпел так долго? — не понял папа. — Просто сказал бы мне, и мы вернулись бы домой. Зачем мучиться? Оно тебе надо? Я же вижу, как тебе тяжело. Ты любого шороха пугаешься и от всех шарахаешься. Зачем ты терпел? Чего ты ждал?
— Я просто хотел, чтобы ты нагулялся, — тихо сказал я, поняв, как это звучит глупо. — Ты же целыми днями сидишь дома, и ты сам сказал, что тебе не хватает прогулок. Я же понимаю, что тебе тяжело постоянно сидеть со мной, а уйти один и бросить меня ты не можешь. Вот я и решил немного потерпеть, чтобы ты мог насладиться прогулкой. Мне-то она не особо нужна. Мне и без неё хорошо. А вот тебе нужна….
— Макси, ну, ты чего? — папа приобнял меня за плечи. — Я выхожу сюда только ради тебя и мне это не особо и нужно. Мне приятно гулять с тобой, но, если тебе на улице плохо, то мне от этого не лучше. А так мне вполне хватает прогулок по магазинам или поездки на работу. Мне не нужно гулять. Это должно быть нужно тебе, ведь тебе нужно дышать свежим воздухом и просто бывать на улице, чтобы привыкать к этому шуму. И мне вовсе не тяжело сидеть с тобой целыми днями. Мне это даже нравится! Я провожу с тобой так много времени…. Это же замечательно! Меня это вовсе не раздражает! Ты не можешь меня раздражать! Поверь мне на слово! И больше не надо терпеть! Если тебе совсем тяжело на улице, то так и говори сразу. Не терпи! Хорошо? Не будешь больше терпеть и заставлять себя мучиться?
— Хорошо. Не буду. В следующий раз я скажу тебе сразу, что хочу домой, — твёрдо сказал я, только сейчас поняв, что мог так долго не мучиться. — Но, если честно, мне хотелось домой сразу же, как только мы вышли на улицу.
— Макси, ты ещё привыкнешь к улице, — папа повёл меня по дороге. — Это тебе сейчас так тяжело, а потом станет легче. Просто тебе надо ещё чаще бывать здесь, чтобы привыкнуть к этому всему. Раньше ты пугался ещё сильнее всего этого шума, а теперь ты реагируешь чуть лучше. Настанет день, когда тебя этот шум будет и вовсе не пугать. Надо только тренироваться. Хорошо? Просто будешь чаще выходить со мной на улицу, и мы будем устраивать такие прогулки. И всё будет хорошо!
— Надеюсь, — лишь вздохнул я.
— А теперь давай, скорее, вернёмся домой, — папа, держа меня за руку, ускорил шаг, видимо, желая поскорее вернуть меня домой, в безопасность, туда, где мне не так страшно.
И к счастью мы смогли до дома дойти достаточно быстро. Может быть, это было потому, что мы шли гораздо быстрее, чем шли, когда только вышли из дома. А может быть потому, что я всю дорогу думал о доме и горел надеждой поскорее там оказаться. И вот мы наконец-то прошли в дом. Папа закрыл входную дверь. Я же с облегчением вздохнул и, повесив трость на её положенное место, прошёл вглубь квартиры. Ноги сами повели меня к дивану, на котором я сидел до того, как папа потревожил меня и вытащил на улицу.
— О! Ты сам пришёл сюда, — воскликнул папа, увидев меня. — Я как раз хотел тебе предложить хоть немного почитать слово, попеть и помолиться.
— Только давай недолго, а то я устал, — простонал я и откинулся на диван.
— Я буквально одно место прочитаю, — папа шагнул к журнальному столику и скорее всего, взял с него свою библию. — Оно как раз у меня в голове всю нашу прогулку вертелось. Потом мы споём и помолимся. А дальше уже посмотрим. Хорошо?
— Ну, давай, — я лишь махнул головой, как бы позволяя папе начать.
— Вот. Такое место, — папа зашелестел листьями. — 1-е Коринфянам 1 глава с 18 стиха. «18 Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия. 19 Ибо написано: «погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну». 20 Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? 21 Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. 22 Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; 23 а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев — соблазн, а для Еллинов — безумие, 24 для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, — Христа, Божию силу и Божию премудрость; 25 потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков. 26 Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; 27 но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых,
