— Защиту от кого? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Волынский нахмурился, но ответил без заминки, тихо, наклонившись ко мне:

— От таких, как некий Акимов, например. Если вы, конечно, слышали о нем.

— Отлично, что вы начали разговор про этого господина, — я встал и подошёл к стене, на которой висела карта Петербурга. На ней были указаны торговые зоны столицы, каждая из которых была отведена отдельному промышленнику — довольно удобно. — Его люди недавно наведались ко мне в ателье. Устроили там погром, угрожали моему брату и охраннику. Сказали, что теперь я должен платить им дань.

— Это неудивительно, — вздохнул Евгений Антонович, его лицо стало мрачнее. — Они так захаживают ко всем новым предприятиям. Акимов и его головорезы давно держат под контролем большинство мелких и средних предприятий в столице. Если ты не платишь ему, то рано или поздно твое дело исчезает. Мы все это знаем.

Я повернулся к карте, изучая её с новым интересом. Слишком четкая иерархия для простого объединения.

— Слышал от своих знакомых, что ваше «Объединение» помогает предпринимателям с Акимовым, — произнёс я, не отрывая взгляда от карты.

Волынский неожиданно замялся, его пальцы слегка задрожали. Он не сразу ответил, но всё же кивнул.

— Да, мы, действительно, помогаем. Но, как и любая помощь, это требует ресурсов. Есть вступительный взнос и ежемесячные членские платежи. Эти деньги идут на оплату услуг безопасности и всевозможные непредвиденные расходы.

Я нахмурился. Что-то в его тоне мне не нравилось. И в чем же тогда отличие объединения от этих классических бандитов?

— Куда на самом деле идут эти деньги? — задал я вопрос в лоб, резко повернувшись и встретившись взглядом с Волынским. — Учтите мой отец — министр финансов, и я могу легко попросить о проверке вашей деятельности. Ответы я получу в любом случае. Так что давайте не будем тратить ни ваше, ни мое время.

Волынский напрягся, его лицо побледнело. Он попытался скрыть волнение за деланной улыбкой, но это было бесполезно. Я сделал шаг вперёд.

— Вы собираете ту же самую дань для Акимова, не так ли?

Молчание было ответом, тут и без магии все понятно. Евгений Антонович тяжело вздохнул, опустив голову. Его плечи поникли, и на лице появилось выражение бессилия.

Он уже навел справки обо мне и не мог не знать, что я работаю в Судебном Бюро, а значит, имею право вести расследование или как минимум доложить о подозрительных моментах своему руководству, которое не будет столь уж добро к этим людям. Ну и угроза со стороны моего отца тоже добавляла веса моим словам — я не хотел бы так явно этим пользоваться, но это, действительно, здорово ускорит дело.

— Да, — пробормотал он, не поднимая глаз. — Мы все платим. У нас просто нет выбора. Если не платить, то он уничтожит нас. Никто не хочет рисковать своим бизнесом, даже если это унизительно. «Объединение» хотя бы помогает нам держать лицо.

Я ухмыльнулся, подойдя ближе к столу. Интересно получается. Приходят головорезы, пугают. Ты платишь им дань. Не хочешь платить, но хочешь защиты? Идешь в «Объединение», и все равно платишь ту же самую дань. Так или иначе, Акимов получает свои деньги.

— А что, если я избавлю ваше «Объединение» от этой нужды? — спросил я вкрадчивым, тихим голосом.

Волынский поднял на меня взгляд, в его глазах мелькнула искра надежды, смешанная с недоверием.

— Как? Это невозможно. Акимов слишком влиятелен. Он контролирует практически треть столицы! Поверьте, я уже пытался справиться с ним!

— Всё возможно, Евгений Антонович, — сказал я, облокотившись на край стола. — А если я решу эту проблему, что вы мне предложите взамен?

Волынский замялся еще больше, его взгляд снова метнулся к карте на стене. Я видел, как мысли лихорадочно роятся в его голове, как он пытается взвесить все за и против. Наконец, он кивнул.

— Если вы избавите нас от Акимова… — начал он, но замолчал, словно не веря собственным словам. — Если… тогда можете попросить всё, что угодно. Тем более, вы уже помогли моему сыну, я уже вам обязан.

Я прищурился, возвращаясь к карте. Один из богатых районов, расположенный недалеко от центра, сразу привлёк моё внимание. Он был проходимым, с множеством торговых точек и мест для встреч аристократов.

— Я хочу салон, — сказал я, указывая на этот район. — Вот тут. И, если ваше «Объединение» освободится от гнёта Акимова, думаю, не будет никаких проблем, если мой магазин одежды откроется там, верно?

Волынский нервно закивал, его лицо стало бледным. Похоже, подобного хода он от меня не ожидал. Да уж, а я ведь надеялся увидеть здесь реального воротилу бизнеса, но, судя по всему, Акимов успел этого человека как-то обработать, раз он идет на подобное ради попытки избавиться от него, даже гипотетической. Впрочем, я не могу быть уверен, что после моего ухода Волынский его не предупредит об этом и это тоже следует учитывать.

— Да, конечно, — пробормотал он, пытаясь прийти в себя. — Я всё устрою. Если вы в самом деле сможете справиться с Акимовым, то… да, не будет никаких проблем.

— Отлично, — сказал я, выпрямляясь. — Тогда считайте, что мы договорились.

Я откланялся, оставив Евгения Антоновича в его просторном кабинете, и вышел на улицу. Снег всё ещё падал, но теперь он казался мне не таким уж холодным. Я с лёгкой улыбкой оглядел пустую улицу и направился к уже ожидавшему меня на другой стороне улицы экипажу.

Как только я открыл дверцу, то увидел внутри Виктора. Рядом с ним сидел мужчина, связанный по рукам и ногам. Его лицо было перекошено от боли и страха, а на губах запеклась кровь. Я удивлённо посмотрел на Виктора, который, как всегда, выглядел совершенно невозмутимо.

— Что это у нас тут? — спросил я, присаживаясь напротив.

Виктор лениво пожал плечами, его глаза блеснули холодным огоньком.

— Против таких, как Акимов, законные методы не очень работают, — сказал он, слегка наклонив голову. — Лучше сделай эту свою штуковину, чтобы нас не слышали.

Я усмехнулся, но не стал спорить. Активировав магию, я накинул полог тишины, и воздух вокруг нас задрожал, словно отдаляясь от внешнего мира. Теперь нас никто не услышит.

— Этот человек, — начал Виктор, указывая на связанного мужчину, который беспомощно сидел