Напрягшись, Эм резко поворачивается в кресле, и в ее энергию вплетаются тревожные нотки. Она бледнеет, широко раскрытыми глазами глядя на нежданного гостя, и ничего не говорит.

– Я брат Марус, – с поклоном представляется он.

– Очень приятно, – бормочет она и поспешно отворачивается.

Я хмурюсь. Она уж слишком остро реагирует на посетителя. Хотя, не считая Оги и Сэри, вряд ли способных кого-то устрашить, с Марусом ей впервые пришлось притворяться принцессой.

– Зачем вы здесь? – интересуюсь я, удобнее устраиваясь в кресле.

Марус занимает место, где еще недавно сидел Оги, и, подавшись вперед, начинает приглушенным голосом:

– Вы помните наш вчерашний разговор, ваше высочество?

Я стискиваю зубы. Наверняка он имеет в виду беседу с Оги, который в тот момент изображал меня.

– Вы просили меня взять в горничные принцессе двух человеческих девушек, верно?

– Да, и упомянул, что они сестры мисс Монтгомери, моей невесты. Я также попросил вас провести свадебную церемонию, которую назначили на сегодня.

Свадьба? Оги обещал, что я проведу свадебную церемонию? Утром он даже не упомянул об этом. Да и с каких пор братство решило возложить черную работу на принца?

– Извините, – решительно произношу я. – Сегодня у меня были дела. Придется перенести…

– Ее все равно здесь нет, – поспешно поясняет он. – Мисс Монтгомери… ушла из дворца.

Я издаю смешок.

– Ушла? В тот же день, как согласилась выйти за вас замуж? Какой невероятный поворот событий.

Его энергия темнеет. Не сомневаюсь, он многое скрывает. Наверняка это касается несчастной невесты и ее поспешного исчезновения.

– Она появится уже семнадцатого числа, в день рождения, чтобы заявить права на наследство, которое после смерти душеприказчика ее покойного отца находится в ведении короны.

– Полагаю, вы хотите, чтобы я поженил вас, как только вернется эта ваша мисс Монтгомери?

– Да.

– Ну…

Эм вдруг поднимается на ноги и натянуто мне улыбается.

– Простите, ваше высочество, мне нужно в уборную.

Она даже не ждет ответа, просто поспешно выходит из ложи.

Я смотрю ей вслед, озабоченно хмуря брови. Я был слишком занят Марусом и упустил из виду Эм. Но даже после ухода девушки я чувствую, как продолжает меняться ее энергия. В ней возникает страх, отвращение, гнев…

Я встаю с кресла и делаю шаг к дверям. Но Марус застывает в узком проходе между задними сиденьями, тем самым преграждая мне путь. Хватает же наглости…

– Обещайте мне.

– Вы не имеете права ни о чем меня просить, – цежу я сквозь зубы, одаривая мужчину суровым взглядом.

– Королева Никсия заверила, что я смогу выбрать невесту. Я свой выбор уже сделал. И прошу вас лишь подкрепить ее обещание.

– Ладно, – бросаю я. – И чего конкретно вы хотите?

– Ничего особенного. Когда мисс Монтгомери вернется во дворец Селены, чтобы потребовать наследство, вы просто отдадите девушку мне.

– Отдать вам? – хмыкаю я. – Такое чувство, что речь идет об имуществе.

– Она моя невеста, – зло бросает Марус, и его энергия подергивается дымкой ярости. Никсия предупреждала, что ни в коем случае нельзя порождать в людях подобных чувств. – Я только прошу вас привести ее ко мне, чтобы я мог еще раз с ней поговорить. Клянусь, что не причиню ей вреда, но она должна сдержать данные семье обещания. У нее есть и собственные обязательства, которые вовсе не имеют отношения к нашему браку.

Я лениво рассматриваю ногти.

– Понимаю, вы влезли в семейную драму… Но я теряюсь в догадках, к чему вам втягивать в нее еще и меня?

Я вновь ощущаю, как в Марусе вспыхивает ярость.

– Потому что она моя нареченная! Ваша сестра мне бы не отказала.

У меня найдется с сотню возражений, но, может, лучше все же сперва поговорить с сестрой? Судя по всему, она дала ему слишком много власти и свободы. И с избытком обещаний.

Но ведь Никсия все же королева, лучшая на Фейривэе. Тогда как я… совсем на нее не похож. Я всего лишь мальчишка, изображающий из себя настоящего наследника. Она вовсе не учила меня раздувать революции. Напротив, хотела убедиться, что все ее достижения и начинания не вспыхнут ярким пламенем в тот миг, как я взойду на престол.

Сейчас нет смысла спорить, и я постепенно успокаиваюсь.

– Отлично, – твердо, со стальными нотками в голосе сообщаю я. – Обещаю, если ваша мисс Монтгомери вернется во дворец Селены и я узнаю об этом, то приведу ее к вам, чтобы вы смогли поговорить.

У него дергаются губы. Он явно хочет сказать что-то еще, потребовать большего, но, к счастью, не начав спорить, отступает на шаг назад.

– Благодарю, мой принц, – низко кланяется он.

Я поспешно протискиваюсь мимо Маруса и выхожу из ложи, и он не успевает ничего добавить.

Эмбер

Спустившись на нижний этаж, я иду по коридору, ведущему к вестибюлю, сама не понимая, куда именно стремлюсь. Вопреки собственным словам, мне вовсе не нужно в уборную, но если я на нее наткнусь или отыщу другой укромный уголок, то с радостью побуду одна. Лишь бы сбежать от брата Маруса.

Я, конечно, знала, что наверняка рано или поздно с ним столкнусь, но вовсе не была готова к его появлению в театре в частной ложе принца. И не ожидала разговоров о своем предполагаемом возвращении и правах на наследство. Конечно, Марус не прав. Я не стану рисковать, зная, что могу столкнуться с ним или миссис Коулман. Как ни жаль, но теперь мои деньги просто отойдут короне, и я не сумею отдать их в дар сиротскому приюту.

И все же убежденность Маруса играет мне на руку. Значит, соглашение с миссис Коулман пока в силе и мачеха с сестрами, хотя бы временно, будут жить во дворце. Но мне противно даже вспоминать, как он говорил обо мне – словно о собственности, которой уже сумел завладеть. К счастью, он, похоже, не подозревает, что под чарами прячется вовсе не принцесса, но Франко… От него я не смогу скрыть эмоции. И если он узнает, что для меня сделка с Мэйзи – лишь способ уклониться от первоначального соглашения…

Тело пронзает резкая боль, и я закусываю щеку изнутри.

«Я подчиняюсь, – твержу я про себя. – Просто неудачная мысль. Я не уклоняюсь от сделки, по-прежнему живу под крышей миссис Коулман. И даже не пыталась разорвать помолвку с Марусом».

Боль стихает, лишь немного ноет где-то внутри, и меня накрывает волна тревоги. Начинают дрожать руки, дыхание становится рваным. Я оглядываю коридор, решая, куда идти дальше. Мелькает мысль сбежать на улицу, но я вовсе не хочу привлекать внимание привратников