За слушаниями по обвинению Кавано в сексуальном насилии, которые начались утром 27 сентября, наблюдали около двадцати миллионов человек. Когда Кавано произносил вступительное слово, камеры запечатлели его за столом для свидетелей с женой Эшли Эстес Кавано чуть позади него. Через ряд от них сидел Джоэль Каплан.

Каплан и Кавано были близкими друзьями – возможно, лучшими. Их семьи были тесно связаны. Обоим мужчинам было около сорока, оба начинали свою карьеру в Вашингтоне в годы правления Джорджа Буша – младшего. Они были членами Федералистского общества и входили в сплоченную когорту мужчин-консерваторов того же возраста из Лиги плюща в Вашингтоне, которые участвовали в кампании Буша или были частью мира экс-президента. Каплан присутствовал на слушаниях, чтобы поддержать хорошего друга в самый трудный период его жизни. Его жена, Лора Кокс Каплан, сидела рядом с Эшли Кавано.

Журналисты сразу же узнали Каплана и позвонили в отдел по связям с общественностью Facebook для подтверждения информации. Сотрудники отдела замешкались: они не знали, что он будет присутствовать на слушаниях, и сначала сказали журналистам, что он взял выходной. Когда репортеры написали в Twitter, что Каплан находится в Вашингтоне в свое личное время, сотрудники Facebook проверили рабочий календарь и обнаружили, что у Каплана не было в тот день выходного. Они тут же пожаловались в группах Workplace, что он, похоже, приехал на слушания в официальном качестве. Позже руководители сообщили сотрудникам, что произошла ошибка и что Каплан попросил отгул – просто система не успела это отразить. Но гнев в адрес Каплана не утихал. Один из сотрудников указал на неправдоподобность того, что глава отдела по связям с правительством не знал, что его будут снимать на камеру во время слушаний. «Его выбор места был преднамеренным, он прекрасно знал, что журналисты опознают любую публичную персону, сидящую за Кавано. Он знал, что это вызовет возмущение внутри компании, но был уверен, что его не уволят за это. Это был протест против нашей культуры и пощечина коллегам», – написал он на форуме Workplace158. «Да, Джоэль, мы тебя видим», – добавил он.

Сотрудники жаловались своим менеджерам и напрямую Сэндберг и Цукербергу. Каплан уже был непопулярен среди некоторых сотрудников из-за своей политики в целом и из-за его указания по вопросам политики, связанной со свободой слова и с Трампом в частности. Ураган #MeToo и политические разногласия внутри Facebook и по всей стране – все это было частью его решения появиться на слушаниях по делу Кавано.

Каплан решил, что должен что-то сказать сотрудникам в ответ. «Я хотел бы извиниться, – написал он в своем обращении. – Я признаю, что это глубоко болезненный вопрос как внутри компании, так и за ее пределами». Он выражал сожаление, что его неожиданное появление на слушании застигло сотрудников врасплох, но утверждал, что не жалеет о своем поступке. Он еще раз повторил, что верен другу.

Сэндберг написала в посте на Workplace, что говорила с Капланом и сказала ему, что присутствие на слушаниях было ошибкой, учитывая его роль в компании. «Мы поддерживаем право людей делать то, что они хотят, в свое личное время, но это был далеко не простой случай».

Когда вопрос о присутствии Каплана на слушаниях был поднят на встрече «Вопросы и ответы» на той неделе, Цукерберг сказал, что вице-президент по общественной политике не нарушил никаких правил. Однако добавил, что сам он, вероятно, не поступил бы так же.

Каплан никак не был наказан или хотя бы отчитан ни Цукербергом, ни Сэндберг за свое поведение. («Вас увольняют не за глупость, вас увольняют за нелояльность», – заметил один из сотрудников Facebook.)

Для многих это было напоминанием, что интересы защиты бизнеса перевешивают любые соображения о сотрудниках компании. Каплан играл решающую роль при королевском дворе Facebook и играл ее хорошо – его будут защищать любой ценой.

Сложилось так, что консервативным голосам всегда находилось место в Facebook. Сэндберг и Цукерберг защищали давнего члена совета директоров и одного из первых инвесторов, Питера Тиля, представителя Трампа в сфере технологий, когда сотрудники и акционеры требовали исключить его из совета за поддержку президента. Лицемерие Тиля в отношении свободы слова возмущало многих. Он восхвалял свободу слова, но при этом финансировал иск профессионального борца Халка Хогана против Gawker, сайта, который разместил часть секс-видео с его участием. Gawker разоблачил инвестора-миллиардера как одного из людей, стоявших за этим иском.

Некоторые из сотрудниц выразили особое разочарование в Сэндберг, чья мантра «Не бойся действовать» должна была расширить права и возможности женщин на рабочем месте. Показатели разнообразия в Facebook росли в черепашьем темпе: в 2018 году женщины занимали 30 процентов руководящих должностей, в то время как в 2014 году их было 23 процента. Только 4 процента сотрудников были чернокожими159. Каплан был символом культуры привилегий, которую теперь судили по всей стране на процессах, связанных с #MeToo. Многие сотрудники приравнивали поддержку Каплана Цукербергом и Сэндберг как их причастность к этой культуре.

Через несколько дней после встречи «Вопросы и ответы» Каплан устроил вечеринку в своем многомиллионном доме в Чеви Чейз, штат Мэриленд, чтобы отпраздновать утверждение Кавано.

В июле Цукерберг провел первое за последние годы обширное интервью с Карой Свишер, редактором сайта технологических новостей Recode. Его PR-команда на это время включила кондиционер в Аквариуме в режиме «морозильник». Свишер – журналист со стажем, ведущая чрезвычайно важного подкаста, в котором она беседовала с руководителями высшего звена Кремниевой долины. Ее язвительное остроумие и сложные вопросы привлекали большое число слушателей, многие из которых были влиятельными людьми. Многие, в том числе и Цукерберг, побаивались ее.

Восемью годами ранее Свишер уже брала у него интервью на технологической конференции D: All Things Digital. В то время Facebook находилась под пристальным вниманием из-за изменений в настройках конфиденциальности. Когда Свишер задала ему вопрос об этой спорной ситуации, двадцатишестилетний Цукерберг замер и покрылся испариной. Пот ручьями тек по лбу и щекам, волосы прилипли к вискам. Дискомфорт Цукерберга был настолько очевиден, что Свишер сделала паузу и предложила ему снять толстовку160. Это было унизительно. Его PR-команда позже настаивала, что Цукерберг просто перегрелся, а толстовка была слишком теплой для ярких софитов сцены.

В последующие годы Цукерберг выступал на конференциях разработчиков и иногда произносил речи, но интервью с прессой он обычно оставлял Сэндберг. И все же его команда по коммуникациям настаивала, что общественность должна услышать его напрямую. Facebook должна была показать, что компания меняется. Цукерберг объявил руководителям о начале военного командования. Теперь ему нужно было показать миру, что он контролирует ситуацию и направляет Facebook к стабильности.

Новый руководитель по связям с общественностью Рейчел Ветстоун настояла на том, чтобы Цукерберг выступил в подкасте Свишер. Старшие члены PR-команды подготовили его по целому ряду вопросов, которые, вероятно, будут затронуты: вмешательство России в выборы, Cambridge Analytica и политика конфиденциальности. Самый последний скандал был связан с риторикой ненависти и дезинформацией.