Чёрная дымка скользнула с груди некроманта, закружилась, мягко обхватывая запястья, ласково заклубилась между его длинных пальцев. Толпа тут же отпрянула, отхлынула тёмной волной, буквально размазываясь по стенам обширного холла.

— Идёмте, миледи, — Миха взял меня под руку и настойчиво потянул в сторону зала. Сделав пару коротких шагов, я снова оглянулась. Эдвин спокойно улыбался, глядя нам вслед. У нас всё должно получиться. Но почему мне так горько от этой улыбки?

* * *

Гулкий зал королевского суда действительно походил на театр. Вместо сцены на высоком каменном пьедестале здесь возвышались три трона. Центральный — с короной и гербом королевства — явно предназначался для Алистера. За спинкой королевского трона грозно взирала на потомков статуя Иеронимуса II — основателя нынешней судебной системы. Слева стоял чёрный трон, увенчанный фигурой летящего чёрного филина — покровителя ловчих. Справа возвышался трон белый, с незнакомым мне знаком щита.

Мальчик-сопровождающий терпеливо дождался нас около входа в зал и теперь уверенно вёл по широким проходам к центру «партера», по пути объясняя:

— Чёрная половина зала — сторона истца. На белой будет ответчик. Серый сектор посередине отводится для свидетелей и их охраны. Ещё сюда скоро прибудут эксперты и консультанты

— А… клетка где? — робко тронув его за плечо, спросила я. Парнишка удивлённо на меня оглянулся и поднял тонкую бровь. — Для преступника, — пояснила, чувствуя себя идиоткой,.

— Миледи, в королевском суде не судят преступников, — он снисходительно мне улыбнулся.

— Но… — я беспомощно махнула рукой в сторону входа, — Морроуза в суд привезли под охраной.

— Конечно, — парень явно развеселился. — Толпа была так взбудоражена, что король предоставил милорду охрану из своих личных гвардейцев. К слову сказать, приезда истца даже никто не заметил.

И заговорщицки мне подмигнув, парнишка кивнул в сторону стоявшего у чёрной линии чёрного же стола с рядом кресел. Шарль сидел там один. В парадном светло-зелёном камзоле с изящной розовой вышивкой, скорее всего, родовом. Блондину Эрлингу этот наряд был очень к лицу, уверена, он об этом знал. Впрочем, щёки его пылали точно не от восторга.

— Присаживайтесь миледи, сейчас начнётся самое интересное! — промурлыкал мальчишка и, к моему удивлению, плюхнулся с нами рядом. Стоило нам опуститься на жёсткие лавки, как всё вокруг завертелось. Балконы над нашими головами стремительно заполнялись людьми, среди которых мелькали светлые фигуры юных распорядителей. С видом сиятельной королевы на передний ряд мест для свидетелей приплыла дородная фигура Джанетт Мантикор, явно решившей, что наступил её звёздный час. Увидев нас с Михой, кухарка стремительно подобрала многослойную юбку и попятилась, заняв место с противоположного края.

Вошёл доктор Ли без Оливии, следом за ним изобретатель Кимак — его легко было узнать по металлической руке — вместе с супругой, имя которой у меня вылетело из головы. Свидетельский сектор наполнялся какими-то неизвестными людьми, военными, ловчими в чёрной униформе, просто крестьянами. Мягким шагом в зал вошёл карлик-горбун, ведя под руку очень красивую, рослую женщину в академической мантии. Кукольник! Что он тут делает? Кто вообще эти люди? Почему их так много? Мне вдруг стало страшно, ладони похолодели, озноб липкой лентой скользнул по спине.

— Миледи, спокойно, — наклоняясь в мою сторону, прошептал тихо Миха, — Смотрите туда, что вы видите?

Пока я рассматривала свидетелей, за судейским столом появились две внушительные фигуры. На первый взгляд, совершенно одинаковые. В белом кресле восседал не то чтобы Тьен… Но некто, очень на него похожий. Слишком спокойный, строгий, и невозмутимый, он сосредоточенно изучал какие-то бумаги, только что принесённые ему седовласым распорядителем. Гладкий высокий лоб, твёрдо поджатые пухлые губы, ясный взгляд холодных голубых глаз. Причёска не та, бледность совершенно кабинетная. Максимиллиан Оберлинг. Я видела его впервые. Говорили, что Первый советник нашего короля — человек мягкий и добрый. Не знаю… Мне кажется, что именно с таким видом и вершатся самые жуткие вещи. Не верю я в доброту Оберлингов.

Второй Тьен, стремительно занявший чёрное кресло, был мне отлично знаком. Подвижный как ртуть, он то хмурился, то лукаво и хитро улыбался кому-то в толпе, то поджимал мрачно губы.

— Я вижу Оберлингов, — вздохнула я. — Это как-то должно меня успокоить?

— Небольшое уточнение: вы видите там друзей, миледи, — за спиной раздался мужской голос, и я снова вздрогнула, судорожно оглянувшись.

Роберт Стерлинг, собственной персоной и рядом с ним — цветущая Рози. Вот теперь, кажется, все в сборе. Кроме, разве что…

— Всем встать, вас приветствует Его Величество Король Алистер Второй, верховный судья королевства, воплощение справедливости в Галлии!

— Да здравствует справедливость! — гулко и радостно провозгласила толпа, грохоча стульями, лавками и столовыми створками.

Король оказался невысоким и полным мужчиной. Некогда он был блондином, как его красавец-отец, но теперь ощутимо полысел. Из всех признаков власти галлийского самодержца на нём оставался короткий плащ, подбитый славскими горностаями, и скромный мундир без отличительных знаков и позументов.

Пройдя через зал, Алистер резво взбежал по ступеням к почётному пьедесталу суда и, поприветствовав коротким кивком близнецов Оберлингов, опустился на своё место, взмахом руки позволяя присутствующим сесть.

— Их величество нынче ратует за скромность и воздержанность… — задумчиво пробормотал сзади Роберт. — Какое неприятное открытие для любопытствующих господ-не-магов!

Он кивнул в сторону центрального балкона за нашими спинами, и я нервно хихикнула.

Зрители на балконе, как и предсказывал Оберлинг, явно перепутали зал суда с театральными ложами. Обильные декольте тучных дам прикрывали сверкающие драгоценности, а вовсе не скромность. Центральный балкон сиял и переливался. Не для них ли королём было затеяно всё это странное действо?

Боковые балконы плотно забиты публикой попроще. Так уж заведено с древности, что королевское правосудие всегда было открытым. Разглядывая зевак, в явном замешательстве пялящихся на короля, я едва не пропустила появление Эдвина. Он медленно шёл через зал, высоко подняв голову и не пытаясь сдержать свою силу, словно бы специально пугая народ. Весь его почётный караул остался у входа, но никто больше не рискнул перейти дорогу лорду Морроузу. Стало вдруг оглушительно тихо. Ещё бы. Являться на суд позже самого короля — дерзость непозволительная. Но Алистер совершенно не выглядел раздражённым, он лишь коротким кивком поприветствовал некроманта и молча указал в сторону белого стола. Зал суда зажужжал, как пчелиный