Айрин запоздало вскрикнула, а маг резко обернулся на нее голос.

— Тише, Лис, не горячись, — мужчина на лестнице дал знак, и наемники вернулись на свои места. — Ты всегда желанный гость в моей резиденции, а значит, и твоя дама тоже.

Повинуясь молчаливому приказу мага, Айрин поднялась на второй этаж следом за хозяином этого места. Очевидно, он был весьма влиятелен и богат, раз ему принадлежал целый дом на территории Черного рынка. Она представить не могла, кто с «белой» стороны мог быть с ним в доле, ведь без такого рода поддержки само существование подобного места в столице представлялось немыслимым!

В очередной раз поймав на себе заинтересованный взгляд, Айрин догадалась, зачем наставник потащил ее с собой в столь экстравагантном виде.

Мужчина завел их в уютную комнату, увешанную картинами и уставленную антикварной мебелью из разных уголков мира, хотя, доминантной нотой оставался Шариб: традиционная пестрая живопись с характерными широкими мазками краски, круглые ажурные лампы из потемневшей меди и цветного стекла, низкие диваны, похожие на тот, что стоял у Рунара в кабинете, девушка в откровенном облегающем платье из тончайшего шелка, а также хрустальный кальян на столике в центре комнаты. Сам мужчина был одет в традиционный шарибский кафтан из плотной красной ткани с контрастными зелеными вставками на широких рукавах и щеголял парой массивных перстней, ярко вспыхивавших в свете лампы.

Он любезно предложил им устраиваться и сел напротив, закинув ногу на колено. Девушка передала ему гибкую трубку кальяна и прильнула к боку своего покровителя, который воспользовался возможностью положить руку на ее бедро.

Айрин посчитала, что от северянки не ждут подобного поведения, и ограничилась тем, что устроилась на диване рядом с Рунаром, рискнув взять его под локоть. Ее маневр не остался незамеченным. Маг сам дотянулся до второй трубки, не спеша затянулся и выдохнул к потолку клуб горчащего белого дыма.

— Твоя дама очень своенравна, — улыбнулся мужчина, нарушая молчание. — Одним взглядом переполошила моих людей. Она с севера, не так ли?

— Спроси то, что действительно хочешь, Шумей.

— Я имею честь лицезреть знаменитую северянку, чьи зачарованные платки переполошили придворных свиней?

— И что же натолкнуло тебя на эту мысль? — Рунар насмешливо вскинул брови.

От него не укрылся алчный взгляд, брошенный торговцем на фибулу Придворного мага. В эту самую минуту Шумей очевидно раздумывал, какова вероятность того, что перед ним подлинник.

У Айрин же сложилось неприятное впечатление, что мужчина пялился в вырез ее сорочки, и она невольно прижалась ближе к наставнику. Ей очень не нравилось выражение лица Шумея, словно он уже оценил ее стоимость и примерно прикинул список потенциальных клиентов.

— Не слишком ли много ушей для подобного разговора? — он хлопнул распластавшуюся на нем девушку по бедру. — Каприз, иди в зал, потанцуй. Я вызвал музыкантов специально для тебя.

Каприз послушно соскользнула с него с изяществом кошки и удалилась, соблазнительно покачивая бедрами. Айрин проводила ее задумчивым взглядом. Где-то она уже видела такую походку.

От размышлений ее отвлек Рунар, соизволивший ответить на невысказанный вопрос:

— Фибула — красивая подделка, а моя Леди не имеет ничего общего с пустышкой из замка, — «пустышка из замка» сердито выдохнула ему в плечо. — Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство, и мы можем перейти к цели моего визита.

— Не совсем. — Шумей взял из вазочки медовую шарибскую сладость. — Много лет я слежу за северной границей, и ни один человек, кто бы ни пересекал ее по суше или по воде, не вернулся. Если она настоящая северянка, как она это сделала? — и он подкрепил свой вопрос заманчивым обещанием: — Нужные люди готовы дорого заплатить за проводника!

Не иначе, как остатки выпитого накануне вина ударили Айрин в голову, потому, как она хрипло рассмеялась и опередила Рунара с ответом:

— Что ты слышал о севере, Шумей? Слухи о демонах, пожирающих людей? Безумных духах, рвущихся из-за хребта? Лежа ночами в темноте, ты слышал едва различимый шепот, замечал слишком своевольные тени? — она плавно нагнулась вперед, отвлекая его внимание свободной шнуровкой на груди. — Осталась ли там вообще земля?

— Леди, бесполезно запугивать меня, — отрезал Шумей, но метнувшийся в сторону двери взгляд выдал торговца с головой, и Айрин, облизнув губы, надавила сильнее:

— Можешь не верить мне, но они уже здесь, следят за вами с помощью чужих глаз. В ясный полдень за ними тянутся две тени, — она обнажила зубы и, почувствовав требовательную хватку, выпалила: — Днем в городе был переполох. Они скажут, что ловили самозванку, возможно, подкрепят версию заявлением о краже, но знай, Шумей, что сегодня в самом сердце Рейненберна видели северного демона во плоти, — замолчав, она упала в объятья не ожидавшего этого Рунара, затем недвусмысленно прильнула к нему и громко прошептала: — Он утомил меня. Решай скорее дела с рабами, иначе я примусь за слуг.

Маг лихорадочно соображал, как вывернуть диалог в свою пользу, и Айрин, выигрывая ему время, коснулась его щеки в невинном поцелуе. По тому, как он сжал ее талию, стало понятно, что эту выходку ей обязательно припомнят.

Шумей же растерял свою наигранную браваду и крепко задумался.

После кратких метаний, Рунар взял инициативу, а заодно и Айрин, в свои руки.

— Как видишь, Шумей, я интересуюсь рабами не из праздного любопытства. Демонов надо чем-то кормить. Если ты не можешь дать мне координаты рынка, свяжи с поставщиком! — но тот почему-то молчал. — В чем дело?

— Я вдруг подумал, зачем тебе артефакты и зелья, усиливающие магию, — мужчина сложил пальцы домиком и прижал к подбородку. — Ты ее лишился много лет назад, говорил, что снабжаешь богатого клиента, но сейчас мне кажется, — он исподлобья взглянул на обнявшуюся парочку. — Про колдовство северян ходят очень разные слухи.

— Много думать опасно, господин Шумей, — сладко пропела Айрин, игнорируя очередной предупреждающий тычок. — Вы как будто хотите стать нашим врагом?

На лице Рунара заиграли желваки. Он сжимал девушку так сильно, что та едва могла дышать. Ее голос наполнился соблазнительными придыханиями и двусмысленными паузами, а на деле она мечтала о глотке воздуха.

Шумей подмечал каждую деталь, но интерпретировал по-своему. Окутывая себя клубами кальянного дыма, он размышлял о том,