Прекрасно… Еще и стол едва не испортил, глупый старик!

— Василий, — показалась над столом мордочка Красавки. — Волнуешься за Женю?

Не успел Василий ответить, как из-за стола выплыла Багира, и ткнулась дворецкому в ногу. А видок у нее был довольно ласковый.

— Еще бы, — кивнул Зубр и почесал зверюгу за ухом. — Мне сказали, ты тут целую неделю отвечал на звонки, правда?

— Да, — кивнул Красавка и, прыгнув на стол, указал коготком в ящик. — Имена и телефоны мудаков и бедолаг там.

— Какие еще?..

Василий вытащил папку, на которой кривым красавкиным почерком было намалевано: «Тилифоны мудаков и бидалаг».

Ну хоть одно слово он написал правильно…

Зубр полистал папку и обнаружил, что первыми Красавка величал кредиторов, а вторыми их должников, которые каким-то случайным образом стали должниками Саблиных. Большая часть кредиторов была вычеркнута красным фломастером, а вот должников накопилось изрядно — даже считать Зубр побоялся.

— То есть? Нам должна половина города⁈ — удивился дворецкий.

— Да, — оскалился Красавка. — Мы взяли за жопу одного процентщика по фамилии Еблонский, и он переписал на нас всех своих «клиентов». Это оказалось несложно сделать — всего лишь слегка куснуть его за самое дорогое!

Зверек зловеще захихикал.

Василий удивился, насколько связно тот начал разговаривать. Последний раз, когда он его видел, Красавка постоянно повторял одни и те же фразы про «жрать» и «мудаков». Быстро учится, паршивец!

— То есть, вы его пытали?..

— Нет. Мы всего лишь сражались на дуэли. Он проиграл и как истинный джентльмен согласился продать нам свой бизнес в уплату отзеркаленного удвоенного долга, который мы выиграли по условию дуэли.

— Долга? Сколько⁈

Красавка назвал сумму, и Зубр присвистнул.

— Это вы еще продешевили, — хохотнул дворецкий, просматривая записи о должниках.

Похоже, долги Саблиных окончательно канули в лету. Система перекупа долгов, которая процветала во Владимире еще со времен молодости Василия, обманула сама себя.

Он захлопнул папку. Ремесло процентщика дело неблагодарное, и если его сиятельство даст добро, львиную долю долгов можно и простить. За полезные роду услуги и нотариально заверенную дружбу до гроба, разумеется.

Настроение Василия улучшилось. Вдруг зазвонил телефон:

— Усадьба Саблиных. Дворецкий Зубр слушает, — сказал он в трубку.

— Это фон Дитрих. Охрана сообщает, что вокруг поместья стягиваются силы инквизиции.

Сердце Зубра упало. Вот и все.

— Сколько?.. — не своим голосом произнес дворецкий.

Скрипнула дверь, и в кабинет зашли Анастасия с Марией. Обе были бледны, но в твердых руках сверкало оружие.

— Народу у них достаточно, чтобы взять дом штурмом, — говорил фон Дитрих. — Мои девочки уже в пути. С минуту на минуту они будут готовы ударить им в спину.

— Стой, — покачал головой Зубр, смотря в глаза подходящим девушкам. — Пока не надо, мы не можем напасть первыми.

Анастасия с Марией остановились в середине кабинета. Похоже, обе уже обо всем догадались. Зарычав, Красавка подбежал к окнам.

— Знаю. Но не собираюсь сдавать дом без боя. Где там Евгений? Есть вести?

Дворецкий тяжело вздохнул. Глупо надеяться, что он просто задерживается на фуршете, который в его честь организовал Император…

Значит, вот и настала война, из которой им не выйти победителями. Что ж, Зубр всегда подозревал, что этим кончится.

— Нет, но сейчас это неважно, — сказал он, стараясь сдержать в себе разгорающуюся со злости Искру. — Если твои девочки и вправду умеют держать оружие, то пусть готовятся. Черт с ними, я тоже не собираюсь сдаваться без боя.

Он до хруста сжал кулаки.

— Охрану поместья в боевую готовность. Но первым не стреляйте. И не поддаваться на провокации. Возможно, это всего лишь…

Вдруг на глаза ему попалась красная точка, которая путешествовала по кабинету.

Через мгновение она поползла у Анастасии Михайловны по лбу.

Темные коридоры дворца казались бесконечными, и если бы не моя ненаглядная Гердочка, которая ориентировалась в них как у себя дома, я бы наверное заплутал.

Ох, и напрягся же я, когда из стены вдруг вылезли ее ручонки и потащили меня в темноту. Стена закрылась за мной, а потом Герда сорвалась…

Насилу я оторвал ее от себя — она сильно дрожала, а потом, взяв себя в руки, включила фонарик и повела меня черт знает куда.

— Куда мы идем⁈ — в очередной спросил я, когда мы, казалось, преодолели уже с километр этих переходов.

— Подальше отсюда, Жень! — обернулась она. — Во дворце сейчас опасно.

— Почему⁈ Тут же не продохнуть от твоих друзей и прочих верных псов Его Величества!

Мы ненадолго остановились у очередной развилки, и Герда вдруг толкнула меня к стене. Едва мы затаились, как мимо пронеслась группа людей в черном. За собой они тащили рычащего и упирающегося собрата — морда у него была разбита в кровь.

— Тайной Канцелярии больше нет, Жень, — зашептала Герда мне на ухо, а затем сорвала со своей груди инквизиторскую брошь. — А есть две группы людей — одна старается выслужиться перед Императором, а вторая пытается выжить и отомстить. И те, и другие для тебя крайне опасны. Молись, чтобы они не решили нагадить нам напоследок…

Вдруг где-то грохнул выстрел, Герда дернулась и прижалась ко мне. Я выхватил у нее фонарик и осмотрел девушку. Лоб ее сверкал от пота, а саму ее буквально трясло. Но, как ни странно, она улыбалась во все тридцать два ровненьких сверкающих зуба. Адреналин — страшная сила.

— Что это у тебя? — обратил я внимание на красное пятнышко на ее виске.

— Один мудак решил, что он умнее меня, — ухмыльнулась Герда и закрыла висок прядкой. — А сам даже не удосужился проверить магазин. Мы с Феликсом хотели проверить его