Гертруда, сжимающая пушку, ухмыльнулась.

— Что? Как⁈ — зарычал Вольф. — Что за чушь⁈

— Тихо, Володь, — сказал Янковский, убирая бумагу. — Приказ Его Величества не обсуждается. Лучше брось оружие вон к той стене.

— Какой… к черту… приказ⁈ — прорычал Вольф.

— Смерть предателям! — хором отозвались инквизиторы, и Гертруда больно ткнула его пистолетом.

Когда Вольф отбросил оружие к стене, Эвальд Юрьевич отчаянно застонал.

— Ты, как правая рука Эвальда Юрьевича, приведешь приговор в исполнение, — сказал Янковский.

Гертруда перехватила пистолет за дуло и сунула Вольфу под нос.

— … или займешь место рядом с ним, — закончила за него инквизиторша.

— Он не пожелал подчиниться воле Императора и должен быть уничтожен, — сказал Янковский. — Как и сказано в Кодексе. Теперь твой черед, решайся.

И Гертруда ткнула Вольфа рукояткой в грудь.

Инквизитор скрипнул зубами, взял пистолет и, понемногу распаляя свою Искру, поднялся на ноги.

Приказ Императора, говорите? Чушь! Наверняка, Скалозубов со своей шлюхой провернули какой-то трюк и взяли Его Величество в заложники. А эти двое им помогли.

Похоже, переворот… Действовать нужно быстро.

Убить обоих предателей ему ничего не стоит. Главная проблема — големы. С одним он еще справится, а вот с двоими сразу шансов нет.

Значит, план такой. Берем эту суку в заложники, а затем заставляем Янковского остановить монстров. Потом развязываем руки его высокопреосвященству. У двоих больше шансов выжить.

Янковский им не нужен, и его в расход. А вот Гертруду можно взять как трофей, а убить уже после.

И страшно помучить в процессе.

— Как только твои ликвидаторы прибудут, они переходят под командование моих генералов, — кивнул Император и, видя мои сомнения, добавил: — Не волнуйся, они опытные люди и просто так хорошими парнями не разбрасываются. Парочка из них знает твоего Зубра еще с ГАРМа и во время его недавнего визита отзывались о нем исключительно положительно.

— Я верю им как вам, Ваше Величество, — ответил я, отвлекаясь от карты, которую Император разложил на столе.

А эта Москва реально чудовищно большая! С Омском нечего и сравнивать. Нахрапом взять такую громадину — дело пустое. Тут уже операция в десятки раз сложнее, а последствия провала в сотни раз страшнее: вокруг куча населенных регионов, и, если оцепление прорвут, людям не поздоровится.

— Мы уничтожим город в любом случае, — сказал Иоанн. — Твоя задача лишь вывезти Звезды, пока нексов будут отвлекать ликвидаторы. Никакого геройства — вошел, увидел Звезды, забрал и уехал. Ничего минировать не надо, по возможности избегай лишних контактов с нексами. Москва — дело Обливион.

Мы с Гамой напряглись. Значит, это и вправду она.

— Вы про ангелов? — уточнил я.

— Да, — кивнул монарх. — Эти ангелы плод рук некса по кличке Забвение, или Обливион, как она сама просит себя называть. Беда в том, что когда эта тварь поглотит Московский Осколок, ее силу уже невозможно будет контролировать. Люди моего сына и так боятся, что рано или поздно ей надоест сидеть сиднем, и она решит уйти от нас на… вольные хлеба.

Ага, помнится Амальгама выражала те же опасения насчет своей «сестры». Хорошо, что и Император это понимает.

— А вот как убить ее? — продолжал Император. — Даже десятка пуль в висок уже мало. Нужно убить ее на месте, и желательно мгновенно.

— Я поняла, Ваше Величество, — поклонилась Гама и вокруг ее пальцев задергались нити. — Только скажите, и от этой твари останется только гора мяса.

Я напрягся. Люди в щелях, похоже, тоже, но Император и бровью не повел.

— Отлично, — кивнул он. — Значит, готовься, Евгений. Начало операции со дня на день. Все зависит от ситуации в Европе. Проведи оставшееся время с пользой.

Мы с Гамой поднялись с кресел и хотели уже раскланиваться, как я вспомнил один момент:

— Я хотел бы задать еще один вопрос, если позволите.

— Задавай.

— Секрет про мою подругу раскрыл вам Зубр во время визита во Владимир, не так ли?

Амальгама стрельнула в меня глазами. Настал момент истины.

— Да, — ответил Иоанн, — и он заверил меня, что лично убьет каждого, кого заподозрит в нелояльности Империи и человечеству.

— В этом и весь Василий, — улыбнулась Гама. — Даже предав, он верен до конца.

— Нет, — покачал головой Император. — Он лишь передал мне запечатанное письмо, в котором ваш отец предлагал мне противовес — одного некса, способного убить другого, в тот самый момент, когда Обливион обретет слишком сильное могущество.

— Про нее отец тоже знал?

— Отчасти и поэтому я когда-то допустил следствие против него, а затем, немного припугнув, отослал из Владимира. Твой отец всегда был крайне отчаянным и до болезни любопытным человеком. Сунуть нос в самый страшный секрет Империи? А потом раскрыть мне свой самый страшный секрет, прислав на заклание самого верного слугу, чтобы он дал понять, что Скалозубовы готовы на все ради человечества? Это в его стиле.

Я скосил глаза на стену, куда несколько минут назад уволокли разжалованного Великого Инквизитора. И о каких секретах вообще может идти речь, раз в этом кабинете не продохнуть от ушей?

Как будто прочитав мои мысли, Иоанн махнул рукой:

— За эту тайну, и за другие можешь быть спокоен. Все, о чем мы здесь говорим, касается только нашей троицы. Вокруг моего стола глухое поле. Услышать наш разговор возможно, только подойдя поближе.

— Умно… — проговорил я.

Но раз об Амальгаме знал лишь Император, почему же, едва Зубр вернулся в Фаустово, к нам на порог пожаловал Горн? Совпадение? Или возможно, поле глухоты не настолько совершенно, как считает монарх?