Шрифт:
Закладка:
- Ревнуешь?
Женщина подошла неслышно, прижалась щекой к плечу, окутала своего мужчину легким пряным ароматом.
- Не стоит, пустое это. Народ легко меняет своих кумиров. Через месяц начнется чемпионат мира по футболу, и про Песцова тут же забудут. А своего императора будут помнить все и всегда. Надо лишь правильно преподнести твою роль во всей этой истории. Думаю, Песцов будет не против честно поделиться с тобой славой, он умный мальчик. Поверь, он предпочтёт отсидеться в тени. Ему не по нраву вся эта шумиха.
Император повернулся, обнял свою женщину, мягко поцеловал в висок:
- Ты, как всегда, права.
Где-то в Европе
В большой комнате за столом сидели люди, общим числом двенадцать. Мужчины и женщины, помоложе и в годах. Премьер-министр стоял перед столом, и поджилки у него тряслись. Такой катастрофы он не мог представить в самых плохих раскладах. Максимум, если всё пошло бы совсем плохо, Европа должна была отступить на исходные позиции, компенсировав при этом свои потери и серьезно навредив главному противнику. Но этот Песцов, он выскочил неизвестно откуда, словно паяц из коробочки. Выскочил и всё испортил. Сумел нагадить так, что Европе теперь сто лет не отмыться от всего потока дерьма, что пролился на неё в последние два дня.
- Что вы скажете в своё оправдание?
Высокая и тощая, как жердь, старуха с лошадиным лицом в упор глянула на премьера. Теперь уже, надо полагать, бывшего. На улицах бушует толпа, требует отставки кабинета. Фондовые биржи лихорадит, убытки колоссальны. В Африке, почуяв немочь белого господина, снова принялись бунтовать аборигены. Армия не справляется, а потенциальные рекруты вместо того, чтобы осаждать рекрутинговые конторы, осаждают здание парламента.
- Это проклятая случайность, форсмажор!
Премьер старался, чтобы голос звучал твердо, но выходило не очень.
- Мои планы учитывали любые случайности, но я не мог предвидеть смену власти у степняков. Этот мальчишка…
Толстяк в очках с массивной роговой оправой отложил наполовину выкуренную сигару.
- Хороши же у вас планы, если какой-то мальчишка может их разрушить. Но главное, вы допустили не просто утечку информации к противнику. Вы всю нашу кухню вывернули наизнанку и показали миру.
- Предательство генерала Макферсона невозможно было спрогнозировать! Этот мерзавец перед своим бегством разослал повсюду секретные документы, и сделал невозможным продолжение операции.
- А еще, - подал голос крепкий подтянутый мужчина средних лет с седыми висками и холодными глазами стального цвета, - в своих рассылках он указал причину бегства. Едва что-то пошло не по плану, как вы решили повесить на него всех собак. А мы теперь вынуждены разгребать последствия вашей недальновидности.
- Дамы, господа, каков будет вердикт? – спросил пожилой джентльмен. – Мы сидим уже довольно долго, пора принять решение.
- Виновен, - сказала старуха.
- Виновен, - подтвердил толстяк.
- Виновен, - рубанул воздух ладонью мужчина с седыми висками.
- Виновен, - нежным голоском подтвердила молодая женщина.
- Виновен! Виновен! – один за другим голосовали собравшиеся.
- Да будет так, - заключил старик.
Все двенадцать человек поднялись и вышли из комнаты, оставив премьер-министра одного. Щелкнули замки, запирая двери. На пустом столе остался небольшой деревянный футляр. Премьер открыл его трясущимися руками. В нем был богато украшенный револьвер и один-единственный патрон.
- Нет! Я не хочу! – закричал премьер, теперь уже точно бывший. – Не-е-е-ет!
Глава 24
В Санкт-Петербургском доме рода Песцовых
Путешествие из Воронежа в Петербург прошло без проблем. Ни один ИАИшник не рискнул останавливать дорогое раритетное спортивное купе, которое спокойно катит по трассе, не нарушая никаких правил.
Вот так, втихую, Олег добрался до Питерского особняка. Дворовый, признавши хозяина, отворил задние ворота. Олег загнал машину во двор и пошел в дом. Никому ни слова не сказал. Даже, напротив, распорядился никого не уведомлять до особого распоряжения. Велел только перенести к себе в комнаты поклажу из машины.
Приняв душ, немного вздремнув и одевшись в подобающий случаю костюм, Олег неспешно прошел к столовой и остановился на верхних ступенях лестницы, не желая пока спускаться. Его жены уже сидели за столом, выбрав себе места по своему вкусу. Место главы семьи было свободно. Песцов хмыкнул: с пониманием девушки. Дома хозяин или нет, но место его занять никто не вправе. А так сидят, болтают о чём-то своём, женском. Не в халатиках, конечно, но в свободных джинсах, растянутых футболках, с простыми прическами. Милые, домашние девочки.
Олег ощутил, что за месяц с небольшим успел соскучиться по ним, по всем троим. Его тройственный брак был заключен сугубо по расчету, и романтических чувств к женам он не испытывал. Но сейчас, в эту минуту, ощутил, что встрече не просто рад, а почти что счастлив. Тёплое чувство, с прошлой молодости ни разу не испытанное, согрело сердце. Он улыбнулся и начал неторопливо спускаться.
Отворилась дверь кухни, и вошел Маркус, катя перед собой сервировочный столик. Быстро расставил посуду и отступил в сторону, освобождая место Фрицу. Девочки не сразу обратили внимание и не сразу сообразили: на столе стояло четыре прибора. И один из них – против места главы. Маша просекла тему быстрее всех и активно закрутила головой. Увидела, просияла и…
- Оле-ег! – завопила она радостно и выскочила из-за стола, роняя при этом стул. – Олежек приехал! Ура-а-а!
И кинулась обниматься.
Через несколько секунд на шее у Песцова висели все трое. И все трое абсолютно искренне радовались. Это было чертовски приятно, и даже немножко трогательно. Тепло в Олеговой груди начало распространяться: выше - в голову, и ниже – докуда хватало тела.
Девчонки малость похлюпали носами
