Для любителей здоровой пищи здесь не было ничего. Это такой алтарь поклонения вину и мясу. Как вообще слуги это сумели так быстро приготовить, я не знала, наверное магия. В моем понимании это минимум день готовить. Скатерть была не ослепительно белой — она была цветастой, вырвиглазной с гербами. На скатерти стояла либо серебряная посуда, либо из чего-то вроде импортного фарфора, хрустальные рюмки, большие, средние и малые бокалы с затейливыми узорами. Было много закусок к вину: экзотическая рыба — перламутровая, пунцовая, розовая… Много всякой еды, сервированной в виде цветов; паштет из местного подобия рябчика; разноцветная икра, украшенная букетами из овощей и многое другое. Все стояло на своем месте в строгом порядке, всему старались придать как можно больше пышности. Даже рыба, распластанная на длинном узком лотке и пестреющая гарниром, мясным гарниром, кстати, как будто смеялась, держа во рту подобие маслины. Заливной поросенок, разрезанный на порции и снова сложенный, казалось, нежился в прозрачном, играющем огнями желе, среди янтарных и коралловых приправ. Огромнейшее блюдо занимал местный аналог индюшки: ее голова, вытянутая шея и раскинутые крылья оставались в оперении, к прожаренной темно-коричневой тушке был приставлен еще хвост; несмотря на то, что острый нож разрезал ее на части, она как будто находилась в состоянии стремительного полета.

Но главное — это бухло. Бутылки разных форм, установленные пирамидами на серебряных подставках, чередовались с букетами живых цветов в вазах. Искрились красные, золотистые, белые, розовые вина. От множества закусок, переливавших всеми оттенками красок, рябило в глазах и возбуждалось желание выпить даже у меня. А весь стол походил на яркую разноцветную клумбу. Всё это подавали разодетые слуги.

Казалось, вот он — рай земной. Но если приглядеться к слугам… Они были вежливы и улыбались, но в глазах угадывался ужас — уронишь нечто жирное на платье жены Лорда-Десницы и всё. Будешь возмещать его стоимость! А оно стоит дороже твоей деревни! Добро пожаловать в вечное анальное рабство!

Вообще память Лианны показывала, что застолья проходят несколько не так. Народу должно быть сильно побольше, всяких там вассалов, прихлебателей, шуты и скороморохи тоже приветствуются. Но то что я видела — это посиделки в очень узком кругу. Дичь, кстати, считалось незазорным руками брать, но Роберт, вероятно, из кожи вон лез, желая показать невесте какой он воспитанный и аккуратный.

Быстрее всех наелась я. Потом Лиза. Джон Аррен, в связи с недостатчей зубов, имел особое меню с уклоном в супы, паштеты и прочее, что не надо жевать, но наелся и он. Некоторое время Нед остался в кулинарной битве вдвоем с королем, хотя Роберт безбожно выигрывал по очкам, но и Нед сошел с дистанции.

Все наелись, кроме Роберта, который продолжал есть, впрочем без алкоголя, и завязался светский разговор.

Я, честно говоря, даже не надеялась что он реально бросит пить. Думала станет пить меньше. Ладно, молодец, Роберт. Обещаю тебе за это не изменять.

Нед говорил с Арреном, я с Лизой, король ел. Я спросила у Аррена как Ренли, о услышала только дежурный ответ.

С Лизой я говорила об обычных темах — погода, платья, дворец.

Дружбы с первого взгляда между нами не возникло, да и особой симпатии она ко мне не прониклась, но…

Тут в принципе всё понятно. Ей тупо скучно. Молодая девчонка, хочет веселиться, балы, приемы, страсть…

А тут… Нет, Аррен делает что может — пусть любовью тут и не пахнет, но жену он бережет, уважает и старается ей угождать, но это не много не то. Хорошо, когда муж одевает тебя в меха и осыпает драгоценностями, но это и отец может сделать. Нужно нечто ещё.

Раз в неделю выступление музыкантов в башне Десницы, а потом дальше сиди вышивай в роскошной тюрьме — ну сильно смахивает на домашний арест.

У меня вроде бы тоже самое, но только вроде бы. И не только муж красивее и моложе, и наверняка с потенцией получше. Я нашла себе какую-никакю работу и развлечения. А здесь что делать?

Если у тебя муж в четыре раза старше тебя? Тебе шестнадцать, а ему шестьдесят пять? И ладно бы дедок хорошо сохранился, с телом культуриста — как Барристан Селми, нет.

Может посоветовать ей быть оптимисткой? Муж без зубов? Ну может сосать грудь и не укусит. Прелюдия это наше всё! Проблемы с потенцией? Не натрет. Меня прямо на хи-хи пробивает: представляю себе их первую брачную ночь. Джон Аррен говорит, что взял в жены не девственницу, кусает себе щёку и мажет кровью простынь со словами «я спасаю твою честь!». Лиза Аррен в ответ сморкается в простынь и говорит «я спасаю твою честь!» Потом ложатся на кровать и предаются незабываемому, крепкому и здоровому сну.

От светской беседы с Лизой Аррен меня отвлёк мат короля.

Король закончил есть, слуги удалились. И тогда на Роберта дерзко напали Нед и Аррен, требуя принятия королевского решения — что делать с Дорном? Как с ним мириться? Мы уже и письма писали, и тела Дорнийцев погибших в войне возвращали…

— Блядь! Хватит! Дайте отдохнуть! — повторял король, потом увидел меня.

— Лианна, прости, я иногда не слежу за языком! Давай прогуляемся по замку? — предложил король.

Я посмотрела на Лизу. Интересно, сработает? Что если ей найти работу, чтобы она тоже к концу дня, как Джон Аррен, уставала?

— Ой, а мне так интересно! А что вы обсуждаете? — спросила я.

— И ты, Лианна! — ответил король и грустно потянулся за окороком. Слуги ушли, но убрали только недоеденную еду, а нетронутую оставили.

— Думаем как наладить отношения с Дорном, — сказал Нед.

— Да что думать? — с набитым ртом ответил Роберт. — Я тут король! Не явяться мне присягнуть на коронацию, зайду к ним с визитом! С войсками!

— Ой, а я так не люблю насильников! Роберт, ты же не приказывал изнасиловать и убить Элию Мартелл? — спросила я.

Роберт, слегка подавившись, отрицательно мотнул головой. Скажем так — я не сомневалась, что всё сделано с его молчаливого согласия. Ненависть к Таргариенам нём бесконечна, а кровная месть тут входу. Однако я почти уверена, что приказа Тайвину он не давал — хороший вассал должен угадывать желания сюзерена.

— А давайте я напишу письмо с соболезнованиями в Дорн? И честно скажем, что должен состояться суд для определения виновных, пригласим Мартелов в столицу! Ответчик — слуги Ланистеров, истец —