Вюши даже немного растерялся от такого ласкового обращения. Он знал, что башлык не каждому скажет "мой дорогой", обычно он обращал подобные ласковые слова к деятельным молодым людям, к стахановцам, а он, Вюши, пока еще таковым не считался. Неужели Покген-ага до сих пор помнит эту историю с пакетом? Ведь тогда Вюши совершенно случайно оказался единственным свидетелем грязного поступка Елли… Да, как бы там ни было, видимо, именно за это был благодарен председатель непутевому парню, ведь он первый потянул веревочку, которая размотала весь клубок, преступлений этого Елли…

Вюши вошел во двор, поздоровался с Дурсун-эдже, кивнул Бахар, которая приветливо улыбалась ему, выглянув из окна, и справился о здоровье Покгена.

— Спасибо, мой сын, я хорошо себя чувствую, очень хорошо, так уверенно стою на земле, как тутовое дерево, — сказал Покген и вдруг удивленно посмотрел на гостя, будто только что увидел его. — А где твое ружье, Вюши?

— И вы, Покген-ага, заметили, что при мне ружья нет! Все замечают, что я брожу сегодня в одиночестве, — улыбнулся Вюши. — Я должен отвыкать от ружья, хотя это и трудно. Мне все кажется, будто чего-то не хватает. Но пришла пора с ним расстаться, — загадочно произнес он. — Хошгельды, видно, еще не говорил с вами об этом, значит не сегодня завтра… — Но тут Вюши оборвал свою речь, широко раскрыв рот от удивления.

— Слушайте, слушайте! Говорит колхоз "Новая жизнь", — казалось, покрывая все звуки мира, пронеслось над селением.

— Что это, Покген-ага? Кто это кричит? — с испугом в голосе произнес Вюши, оглядываясь по сторонам.

— Да, что-то там неладно, — сказал Покген, не сумев, однако, сдержать улыбки. — Пошли скорее! — бросил он, поспешая к воротам.

Смущенный Вюши поплелся за ним. Он, конечно, уже понял, "кто это там кричит", и теперь ему было стыдно, что он забыл о назначенном на сегодня торжестве и так перепугался, когда заговорил местный радиоузел. А председатель, забыв про свое больное сердце, торопливо шагал впереди.

— Кто же это крикнул, а, Вюши? Сейчас мы с тобой все выясним… Да что ты отстаешь? — не останавливаясь, говорил сквозь смех председатель.

— Покген-ага… я… мне… я забыл, — несвязно лепетал Вюши, догнав башлыка.

— Ничего, ничего, Вюши, с каждым бывает, — успокаивал председатель молодого человека, видя его смущение. — Посмотрите, сколько там народу собралось!

И действительно, к правлению со всех сторон сбегались люди, все от мала до велика хотели услышать голос родного колхоза.

Вюши постарался как можно скорее скрыться в толпе, которая выглядела сегодня поистине празднично. Старики с довольными лицами поглаживали бороды, женщины старались удержать детей, которые во что бы то ни стало хотели протиснуться вперед.

Ребята, попроворнее, уже повисли на дверях правления, а один паренек ухитрился даже залезть на крышу и теперь с видом победителя поглядывал оттуда на товарищей.

Голос секретаря парторганизации, усиленный репродуктором, звучал сегодня особенно убедительно.

— Мы хотим, — говорил Байрамов, — чтобы наши передачи вовлекли в общественную жизнь всех колхозников. Подумайте, товарищи, на какие темы вы хотели бы послушать лекции. Со всеми предложениями обращайтесь к секретарю комсомольской организации Ниязову.

Взгляды присутствующих устремились на Овеза, стоявшего в окружении комсомольцев. Лица их сияли гордостью. Ведь по существу именно они были виновниками сегодняшнего торжества.

— Мы постараемся, — продолжал Чары-ага, — освещать в наших передачах все интересующие вас вопросы. Завтра в восемь часов вечера слушайте лекцию нашего агронома Хощгельды Пальванова о механизации сельского хозяйства.

Нязик-эдже и Орсгельды-ага, которые тоже, конечно, были здесь, услышав имя сына, украдкой посмотрели друг на друга и в смущении затоптались на месте. А из репродуктора уже звучал голос Бахар, которая читала последние известия: какие бригады и звенья идут впереди, каким следует подтянуться, кто нарушил за последнюю неделю трудовую дисциплину, когда приедет кинопередвижка и какие товары поступят в местный кооператив.

Долго еще не расходился народ. Люди обсуждали сегодняшнее событие, говорили, насколько интереснее, культурнее и богаче стала жизнь в селении, все хвалили Чары-ага и комсомольцев за их неустанную заботу о колхозе.

Председатель пригласил к себе Чары-ага, Хошгельды и Овеза.

— А куда же Вюши девался, надо и его с собой взять.

— Вюши, наверно, здесь нет, — заметил Овез. — Если бы он был поблизости, мы бы уже давно его голос услышали.

— Нет, он здесь, — сказал председатель и крикнул. — Вюши, где ты?

— Здесь я, Покген-ага, — послышался из толпы голос, а вскоре показался и сам Вюши.

— А знаете ли вы, друзья мои, как Вюши сегодня обманул меня? — спросил председатель. — Когда заговорил наш радиоузел, Вюши схватил меня за руку и говорит: "Бежим, Покген-ага, слышите, какой крик подняли наши колхозники, не иначе, как ссора произошла!" Ну, я, конечно, поверил и бросился бежать, — смеясь, рассказывал Покген.

— Что же это ты, Вюши, над башлыком подшучиваешь? — сразу поняв в чем дело, спросил Чары-ага.

— Да, нехорошо, нехорошо, Вюши, — подхватили Хошгельды я Овез.

Бедный Вюши готов был сквозь землю провалиться. Он бормотал что-то в свое оправдание: мол, когда заговорило радио, — мысли его были заняты выбором профессии…

Настроение было хорошее, и всем стало жалко непутевого парня. Поэтому Покген поспешил перевести разговор на другую тему. Вюши облегченно вздохнул.

— Молодец ты, Чары-ага, и комсомольцы молодцы, — сказал председатель. — Хорошее вы дело сделали. И в общем недорого это колхозу обошлось.

— Подобрел ты, Покген-ага, — засмеялся Байрамов, — первый раз слышу от тебя такие слова.

— Смейся, смейся над стариком, — весело проговорил председатель, — сам знаю, что хозяин я не из щедрых, не люблю деньгами, сорить, но случается, конечно, что и в нужном деле жмусь немного.

— Люблю самокритику, — вставил Байрамов.

А Хошгельды тем временем нашептывал Овезу:

— Когда придем к башлыку, обязательно заговори о нуждах клуба и читальни. А я тебя поддержу. Сегодня он ни в чем не откажет.

Вскоре уже все сидели за столом и распивали чай. Выбрав подходящий момент, Овез попросил у председателя денег на покупку книг, репродукторов, музыкальных инструментов, шахмат и всего прочего для клуба и читален на полевых станах. Председатель задумался.

— А сколько на это потребуется? — спросил он.

— Да ты, Покген-ага, дай согласие, а завтра мы тебе смету составим.

После того как секретарь парторганизации и агроном поддержали просьбу Овеза, председатель согласился отпустить нужные средства.

Уже было совсем поздно, когда гости, распрощавшись с хозяевами, разошлись по домам.

И с этого дня в селении вошло в обычай ежедневно слушать голос колхоза "Новая жизнь".

ЛИВЕНЬ

Выйдем, друг мой дорогой,

В поле поутру.

О весне споем с тобой

На степном ветру.

Прошумели над землей

Вешние дожди.