– У тебя не суточное дежурство?

– Нет. Сутки у меня завтра. До свидания, Сергей Александрович.

– Стой, я тебя подвезу.

– А зачем?

– Ты не знаешь зачем подвозят людей?

– Людей – да. Но у тебя же цель не подвезти меня. Если со вчерашнего вечера что-то изменилось, окей. Я слушаю. Хотя, подожди. Ничего не изменилось. Ты же даже не смог признаться, что приехал сюда не за машиной. Так вот, если что-то в вашей черепушке изменится, маякните мне, Сергей Александрович. В вашем случае – действиями и словами.

– Ты манипулировать мной вздумала? Это неверная тактика, Эля.

– А у меня нет никакой тактики. Кстати, мне кажется, что манипуляция – это психологическое воздействие, при котором один человек принуждает другого к каким-либо действиям и получает от этого выгоду. А я напротив – никого не принуждаю. Да и про выгоду сомнительно. С тобой год за два. Ты даже хуже меня. До понедельника, Сергей Александрович.

Смотрю ей вслед и вдруг четко понимаю: я ощущаю себя самым что ни на есть инвалидом. Абсолютно неходячий. Вроде бы, что может быть проще – встань и иди. Но ноги не слушаются. А ведь все просто – перебороть себя совсем чуть-чуть. А, сука, не получается!

***

Понедельник и вторник проходят под лозунгом: «ты невидимка, или идите в жопу, Сергей Александрович». А собственный день рождения меня встречает вообще ее отсутствием. Опоздать можно на полчаса. Ну час. Но не на два. Ну только попадись мне на глаза.

И когда я уже свыкся с мыслью, что сегодня она не придет, аккурат в двенадцать Эля появляется в белоснежном платье, которое полностью обтягивает ее фигуру и демонстрирует все, что только можно. Да ты бессмертная, что ли? Оглядываюсь по сторонам в поисках Насти. С какого хера я вообще должен переживать из-за бабских склок?

– Доброе утро, Сергей Александрович.

– Опоздание более чем на час является нарушением, ты в курсе? Пиши объяснительную, – что я на хрен творю? Бессилие. Да, пожалуй это оно.

– Я вообще могла не приходить, учитывая, что сдавала кровь. Кстати, когда я решу сюда не прийти два дня подряд – по умолчанию считайте, что я закрыла эти дни донорской справкой, – и словно в подтверждении своих слов, кладет на стол справку.

– Когда у задохликов разрешили брать кровь?

– Задохликов?

– Если память мне не изменяет, противопоказание – вес менее пятидесяти килограммов.

– Когда у девушки есть приспособление третьего размера, жизнь становится легче. И сорок семь килограммов превращаются в пятьдесят один. С днем рождения, – протягивает мне большой пакет. – Откройте, я полночи потратила на его приготовление. Первый торт в моей жизни.

По глазам вижу – сменила напускное равнодушие на привычное состояние. Ну не может быть там что-то обычное.

– Там торт в виде гнезда? Из пластилина?

– Нет. Красный бархат. Открывайте.

Достаю из пакета коробку с надписью «Тридцать один еще не приговор». Открываю коробку. Теперь понятно, почему она такая большая. По краю торта располагается что-то напоминающее мини член. Прям совсем мини. А вот надпись на всем торте крупная:

«Еще на год ближе к вялой письке. С днем рождения, СА»

***

Тортик, над которым я колдовала энное количество часов, Потапова не вдохновил так, чтобы полностью вывести его из себя. Но чует моя жопонька, что еще чуть-чуть и доведу до той кондиции, которая необходима.

Вадим 19:34

«Я буду через десять минут»

19:34

«Ок. Но тебе придется немного меня подождать. Припаркуйся у главного входа. Тут много мест».

Выглядываю в окно. Фух. Места слава Богу есть. Отхожу от окна и возвращаюсь ко всей компании, дружно выпивающей алкоголь. Сними я халат, по-прежнему обтирающаяся об Потапова, Настюха не была бы столь радостной и счастливой.

На очередной протянутый мне бокал, я отказываюсь, мило улыбнувшись.

– У меня сегодня грандиозные планы, которые нужно воплощать, будучи трезвой, так что я пас.

На Потапова не смотрю. Все-таки игнор – вещь животворящая. Отрезаю себе кусочек торта, конечно же, не моего и подношу ко рту, чувствую на себе взгляд Сережи. Облизнув пальцы, я подхожу в очередной раз к окну. Приехал даже раньше, чем обещал. И как бы мне ни хотелось уходить, надо. Поворачиваюсь к собравшейся компании и тут же испытываю самое что ни на есть разочарование. Потапова нет. Равно как и заведующей. Сукин сын!

В моих планах, черт возьми, все было не так. Кто-то непременно должен был спросить куда я так тороплюсь. И мое фальшивое, отрепетированное десятки раз: «к жениху». Но всем нет до меня никакого дела.

Молча беру сумку и выхожу из сестринской. Возвращаюсь в ординаторскую и скидываю с себя халат. И Потапова здесь тоже нет. Ну все. Это был последний твой просранный шанс!

Спускаюсь и без приветствий сажусь в машину к Вадиму.

– Я согласна.

– На что?

– Хватит делать из себя идиота. Я согласна на фиктивный брак.

– С отцом поговорила?

– Нет.

– Тогда откуда такое спешное решение?

– Захотелось сменить фамилию. Я не хочу говорить. Молча отвези меня домой. Пожалуйста.

– К отцу?

– Ко мне.

А ведь все должно было быть по-другому! Что я творю? Какой к черту фиктивный брак? А с другой стороны, что я теряю? Это просто бумага и новая фамилия.

– Не говори пока папе. Я…

– Еще можешь передумать. Я тебе позвоню.

Не прощаясь выхожу из машины и поднимаюсь на свой этаж. Успеваю провернуть ключ в замке и в этот момент ощущаю, как мне затыкают рот ладонью, сильно сжав талию другой рукой.

– Думаешь твоя взяла?

Глава 29

Глава 29

Ну, конечно, моя взяла, раз ты здесь. Сейчас от радости завизжу. Да, да, да! Вот только до меня вдруг доходит – не завизжу. Он мне рот заткнул! Ну получишь ты у меня. Словно почувствовав, что я собираюсь отдавить ему ногу, он медленно убирает руку. Поворачиваюсь к нему, пытаясь скрыть улыбку.

– В кино все нормальные мужики только делают вид, что закрывают рот рукой. Это должно быть романтично и сексуально, а ты мне его реально закрыл грязной лапой, я даже не могла дышать. Как думаешь, что тебе за это будет?

– Ничего? – насмешливо интересуется Потапов, обводя меня взглядом.

– Неправильный ответ, – от