— Ну с этим ты, надеюсь, без меня справишься. Прости, друг, но в эти выходные я тотально занят — у нас планы с девушкой. Давай дальше показывай.

Отодвинув в сторону книжку Матвея и мой рисунок модели очков с примечаниями, мы изучили записи профессора. Отец, хоть и был физиком, однако в математике тоже разбирался неплохо.

— Почерк, конечно, у него — тот еще, — посетовал отец, сосредоточенно вглядываясь в витиеватые буквы разных размеров, которые словно скакали по бумаге. — Еле могу разобрать. Ну кажется, что он как будто бы хотел усовершенствовать симулятор так, чтобы можно было использовать его без очков.

— Он уже попытался, — мрачно сказал я. — Чересчур самонадеянно. И улетел в 2024 год. Катается, сейчас, наверное по МЦК, не понимая, куда попал.

— МЦК? — переспросил отец. А что это?

— Да так, мысли вслух, — поняв, что опять чуть не прокололся, сказал я быстро. — Так что, начнем?

— Давай, — кивнул мой молодой родитель. — Открывай папки и занимайся кодом. А я попробую придумать, как быть с очками. Потом посмотрим, что получилось, и подумаем, как все это совместить.

— Подожди, па…рень, — а как быть с тем, что профессора будут искать? Вдруг сюда наведается милиция?

— Тогда вот что, — отец хлопнул ладонью с длинным пальцами по столу. — Чтобы прикрыть тебя, я сделаю так: скажу в деканате, что наведался домой к профессору, поговорить насчет сдачи зачетов, и он мне через дверь ответил, что болеет ангиной, говорить не может, а в университете объявится только через неделю. Подниму старые связи, попробую в деканате достать телефон его сына или дочери и им позвоню, успокою, на случай, если они сейчас обрывают его домашний телефон. Точно не помню, но кажется, они куда-то на Байконур уезжали зарабатывать. Вряд ли они бросят свои ракеты и полетят в Москву. Да и не выпустят их оттуда просто так. Так что пара дней у нас точно еще есть в запасе. А сейчас — за работу.

Глава 22

Вместе с отцом

Следующие несколько часов мы с отцом провели за напряженной работой, отвлекаясь только изредка, чтобы сверить результаты. Каждый занимался своим делом: я, сверяясь с книжкой Матвея, пробовал превратить его пометки и идеи неизвестного автора в строчки кода, он — что-то рисовал и чертил на бумаге. Погруженный в работу, я, тем не менее, изредка украдкой посматривал в сторону отца и никак не мог поверить, что я вижу его рядом с собой, только не взрослым пятидесятилетним мужчиной, а молодым и полным сил парнем. На лице еще не пролегли морщины, волос на голове — целая темная копна. Мог бы я подумать еще месяц назад, что попаду в такой водоворот событий! Я, привыкший к быстрой доставки еды из ресторанов Москвы, буду таскать ящики в подвале, ужинать тарелкой жареной картошки со шкварками, приготовленной на плитке в общаге, и накрывать на ночь лицо марлей от падающих тараканов. И, как ни странно, быть даже более счастливым… Так, что-то я отвлекся…

Снова и снова, путаясь и ошибаясь, я пытался смоделировать следующие события: незнакомый мне водитель должен был чуть задержаться на выезде из дома, хулиганы, ослепившие его — вообще не появляться у дороги, а Игорь Михайлович — ни за что не нажимать на кнопку запуска симулятора, который перемещает людей в будущее. Что-то должно его остановить: например, уборщица могла прийти помыть полы раньше и выгнать всех из аудитории. А может, пожилому профессору стоит несерьезно заболеть? Тогда, как я предполагал, все вернется на круги своя. Ну а позже я буду думать, как мне вернуться назад.

Отец тем временем корпел за столом с ручкой в руках, внимательно изучая записи Игоря Михайловича. Так мы трудились втроем: программист, физик и математик, такие разные и совершенно не похожие друг на друга люди, объединенные одной благой целью. Правда, последний пока был с нами виртуально. Надеюсь, в ближайшем времени эта ситуация исправится.

— Ну все, — услышал я голос отца, такой знакомый, но в то же время не тот, который я привык слышать большую часть жизни. — я кое-что придумал. На самом деле записи нашего странного математика нам здорово помогут, хоть он и говорил тебе, что не разбирается особо в оптике. Однако, несмотря на это, он перелопатил кучу книжек, чтобы добыть крайне нужную нам информацию. Ты говорил, кажется, что он собирался пойти в научный зал Ленинской библиотеки? Кажется, там он это и нарыл. Вот, посмотри.

Я взглянул на несколько листов, исписанных неаккуратным почерком. Да уж, это не аккуратный косой почерк Матвея Ремизова: каракули профессора походили, скорее, на рецепты врача. Буквы расплывались у меня перед глазами, сливаясь в какую-то кашу. Буква «ш» у профессора ничем не отличалась от «т», а «к» — здорово походила на «н». Где «о», а где «а», разобрать было совершенно невозможно.

— Ты понимаешь, что тут написано? — удивленно спросил я, не веря своим глазам. Записи профессора были для меня чем-то похожим на древний манускрипт, как будто какой-то терапевт до нашей эры выписывал рецепт древнему римлянину, что-то вроде: «От ранений, причиненных мечом варвара, принимать по три капли крови священного единорога натощак». Может, и у моего отца были какие-то тайные способности, о которых я не знал? Вот Матвей придумал симулятор времени, хотя и не успел его дописать. Может, отец обладает суперспособностью быстро разбирать любой шифр? Это все студенты восьмидесятых были такими талантливыми? Если да, то, я искренне жалею, что СССР развалился.

— Конечно, — рассмеялся отец. — Я физику-то люблю, и профессию выбрал совершенно осознанно. Программирование вот тоже люблю, хотя до тебя мне, конечно, далеко. А вот высшую математику терпеть не могу. Учу, потому что в программу входит, и без этого мне диплом не выдадут. Сейчас более-менее потихоньку втянулся, а на первом курсе вообще чуть не плакал: вот совершенно ничего в голову не лезло. Ну, в общем, Михалыч… то есть Игорь Михайлович меня пожалел, и предложил помочь ему перепечатать свои конспекты. Они у него от руки были написаны, старые такие, листы все желтые и в пятнах. Мне кажется, он даже сам еле разбирал, что там написано. Естественно, не просто