Шрифт:
Закладка:
— Давай в шесть? — предложил я и назвал номер аудитории, где мы обычно сидели с Игорем Михайловичем.
— Лады, — кивнул парень, — А ты Макарского не видел случаем?
— Кого? — не понял я.
— Макарского, Игоря Михайловича. Профессор такой, странный немножко, математику преподает, все время мел крошил. У меня еще пара зачетов несданных осталась до армии. Тут говорят, что он пропал куда-то, два дня найти не могут. Странно как-то получилось: ушел, плащ оставил, включенный компьютер. Вахтерша говорит, что он и ключ не сдавал…
Час от часу не легче. Значит, исчезновение профессора уже стало заметным. Получается, и меня в моем мире уже ищут с собаками? Да уж, дела… К тому же, известно, что я был последним, кто последним видел Игоря Михайловича — многие знали, что по вечерам я работал в аудитории. Как бы я не попал под подозрения… Хотя зачем студенту похищать профессора? Выбить под пытками зачет «автоматом»? Да ну, бред…
— А домой к нему наведывались? — упавшим голосом спросил я.
— Ребята говорили, что вроде да, но дверь никто не открыл. Да он, кажется, один живет. Жена умерла, дети уже взрослые.
— А им сообщили?
— Не знаю, не успел спросить. Может, еще не успели. Ну, бывай, — отец одним махом осушил второй стакан чая. — Я пошел. В шесть, как и договаривались.
* * *
Оставшиеся три пары я сидел как на иголках. Я понимал, что разработку симулятора нужно завершать как можно быстрее: от этого зависело уже несколько жизней. У меня есть максимум несколько дней, чтобы вернуть все на круги своя. Водитель не должен был доехать до масляного пятна, разлитого на дороге, Игорь Михайлович — не должен был нажимать кнопку, запускающую симулятор без виртуальных очков. А еще мне пришла в голову идея наведаться на место аварии и кое-что выяснить. Но это я смогу сделать только в выходные. Я даже похолодел, поняв, что если профессор не объявится в течение же совсем скоро сюда приедут взрослые дети Игоря Михайловича и начнутся поиски. Как бы милиция не опечатала аудиторию и не изъяла компьютер: тогда все будет совсем плохо. Возможно, еще пару дней никто не будет поднимать шорох: спишут временное отсутствие на странности, свойственные возрасту. Но потом — точно начнут искать.
Теперь, когда рядом был отец, мне стало намного спокойнее. Нет, конечно, я понимал, что сейчас ему только…где-то лет двадцать пять, если он уже успел отслужить в армии и дойти до четвертого курса. И конечно же, у него еще нет того жизненного опыта, который он имел сейчас. Но все же рядом со мной был родной и близкий человек, правда, на несколько десятилетий младше себя настоящего.
Едва дождавшись, пока стрелка часов, висящих в холле университета, замрет на шести, я помчался в аудиторию. Ключ, как я выяснил, отец уже взял. Он сидел за столом и читал какую-то книгу. Увидев меня, он отложил ее в сторону.
— Что случилось? В чем нужна помощь?
Я замялся.
— Вываливай, как есть. Я пойму, — ободряюще поторопил меня он.
В отличие от Игоря Михайловича, я не стал рассказывал отцу всю правду: ограничился лишь тем, что мне нужно разработать симулятор и предотвратить аварию, в которой пострадал мой товарищ, а без очков это сделать никак невозможно. Признаваться в том, что я его сын и прилетел из двадцать первого века, я не стал: и без того мой рассказ выглядит, как фантазии шизофреника в период обострения. Честно говоря, я, зная прямой и немного резкий характер родителя, думал, что он встанет, скажет: «Не хватало мне еще твои глупости слушать» и уйдет восвояси, хлопнув дверью. С годами он стал намного мягче, но сейчас-то ему намного меньше лет.
Однако отец, как и Игорь Михайлович, просто выслушал меня, ни разу не перебив.
— Ну что ты молчишь? — взмолился я, когда молчание уже сильно затянулось. — Ну давай, скажи, что я псих.
— Не скажу, — задумчиво ответил он. — Хотя эта история и выглядит так, как будто ты переборщил с книжками по фантастике. Знаешь, я, конечно, прожил еще немного лет, но уже успел кое-что повидать. И в армии всякое случалось. Я заметил, что порой, на первый взгляд, сумасшедшие рассказы оказываются правдой. И я для себя решил: если я могу чем-то помочь, то мой долг — помочь. А дальше — меня не касается. Ладно, очки виртуальные нужно разработать, говоришь? Ну показывай, что ты там накалякал.
Я обрадованно вывалил на стол все, что принес с собой, радуясь, что успел захватить утром в общежитии и книжку Матвея, и свои каракули, и папку пожилого профессора. Вместе мы разложили все это на столе и принялись разбирать. После долгий раздумий отец наконец открыл рот.
— Ну в целом выглядит несложно, — сказал он, внимательно изучив мой рисунок. — И рисуешь ты, кстати, хорошо. Я вот так и не научился рисовать. Когда в садике просили принести рисунок, за меня мама рисовала. На моих уродцев смотреть было страшно. Если у меня когда-нибудь будут дети, обязательно отдам их в художественную школу.
Я подавил улыбку. Спасибо, пап. Рисование я ненавидел всеми фибрами души, и в художку ходил через силу, просто чтобы не расстраивать родителей. Тем временем отец уже отложил в сторону мои зарисовки и внимательно изучал пометки Матвея, сделанные в книжке, где рассказывалось о группе ученых, придумавших симулятор.
— Идея его понятна, — кивнул он. — Значит, он хотел вернуться в прошлое и чуть-чуть отодвинуть время назад. Тогда твой водитель просто не наедет на масло?
— Не наедет, — кивнул я. — Но авария произошла не только из-за этого. Он заметил пятно еще издалека, но его какие-то придурки слепили зеркальцами из кустов.
— Вот уроды! — выругался отец. — У нас во дворе такие жили. Подговаривали малышню на спор перед движущейся машиной перебегать. На рельсы всякий мусор клали. Мы с парнями их тогда отловили и вволю накормили землей, заодно и лещей надавали. С тех пор, как бабка отшептала. Только зыркали недовольно, когда нашу компанию во дворе видели.
— Надо тоже сделать так, чтобы они не светили зеркалами в тот день. А
