Открыв карту, я сверился с ней, чтобы найти примерное место, куда они могли бы направляться. Примерно через двести-триста метров отсюда находилась невзрачная будка, больше похожая на заброшенный сарай. Но именно туда и вёл ход, которым воспользовались преступники. Я понял, что больше медлить нельзя ни секунды, выскочил из автомобиля и ринулся к той самой будке.

Стрельбы в здании, которое я оставил за своей спиной, уже слышно не было. Решив, что наши нейтрализовали остальных преступников, я искренне надеялся на то, что никто не засел со снайперской винтовкой где-то на крыше. Впрочем, я должен был бы увидеть или почувствовать, если бы моей жизни что-либо угрожало.

Совсем скоро перед моим взором появилась та самая будка, которую я определил, как выход из подземного хода. Находилась она очень выгодно, и от здания штаба её отделяли несколько заборов и даже естественный холм. Встав за стеной, чтобы меня не видели выходящие, я глубоко вдохнул и замер, полностью сосредоточившись на том, что происходит внизу.

Как оказалось, прав я был только отчасти. Из подземного хода в небольшую постройку, возле которой я стоял, действительно вела лестница. Вот только преступники не спешили ею воспользоваться. Они продолжили свой путь в темноте, подсвечивая путь дисплеем часов.

«Ну, конечно, они же должны были попасть к каким-нибудь средствам передвижения, — решил я. — Но тут их не было видно. Где же следующий выход?»

«Но зачем гадать?» — мысль казалась столь яркой и очевидной, что мне даже показалось, её в моё сознание поместил кто-то другой.

Конечно, зачем гадать, когда можно спуститься и последовать за мужчинами, которые пытались куда-то утащить шестилетнего ребёнка, взятого в заложники.

Дверь оказалась заперта, но несколько точных ударов позволили вырвать её вместе с петлями, крепившимися в дерево. Стараясь не шуметь, устремился в темноту. Нельзя было включать свет, но при этом шагать стоило как можно более аккуратно. Я двигался быстро, насколько это возможно, и вот минуты через две увидел впереди пятнышко света, исходящее от часов одного из преступников.

Прибавил ходу. Надежда у меня была только на то, что, когда они всё-таки услышат, что сзади их кто-то нагоняет, решат, что это кто-то из своих, и не станут сразу стрелять. Частично так оно и вышло. Но куда сильнее мне помог грунт под ногами. До преступников оставалось совсем немного, метров пятьдесят, и тут я понял, что ступаю по достаточно мягкому песку. Он даже не шуршал.

Теперь нужно было действовать. Рывком всего в несколько огромных, но тихих прыжков я настиг замыкающего, который должен был как раз прикрывать тыл. Но он, видимо, сильно сосредоточился на выходе, потому что совсем не оборачивался назад.

Точный удар ребром ладони по шее отправил его в страну беспамятства. Правда, ненадолго. Я понимал, что «выключил» противника лишь на минуту-другую. А вот добавить ему, чтобы он дольше приходил в себя, я не успел.

Проблема заключалась в том, что при падении японца, луч от его часов заметался по подземному ходу, на что сразу обратил внимание подельник, тащивший Хидео. Он мгновенно опустил мальчишку на песчаный пол и вытащил пистолет, направив свой луч света на меня. Я едва успел спрятаться за лежащее тело.

Стрелять он не спешил, видимо, опасался попасть в подельника. Но надеяться на то, что похититель так и не выстрелит, не приходилось. Указательным пальцем я стукнул по часам поверженного мной мужчины, и свет отключился.

— Ютака? — окликнул его оставшийся с мальчиком. — Что у тебя случилось? — аккуратными шагами он приближался к нам.

Я поборол желание что-нибудь ответить. Мне нужно было использовать любые средства, чтобы подобраться к Хидео и его пленителю, при этом не нарвавшись на пулю.

Тут я вспомнил эпизод из какого-то фильма, который смотрел давным-давно. Там герой использовал камень, чтобы дезориентировать противника. Так решил поступить и я. Единственная проблема заключалась в том, что камня у меня не было.

Я практически хлопнул себя по лбу. Прямо передо мной лежал экипированный человек, который, кстати, потихоньку начинал приходить в себя.

Обшарив рукой его амуницию, практически сразу наткнулся на пистолет. А в кармане отыскал ключ от автомобиля. Не камень, конечно, но достаточно увесистый.

— Ютака? — снова повторил второй японец, приблизившийся к нам настолько, что мог заметить и меня, скрывающегося за телом его соратника.

Хуже того, японец, которого я вырубил, завозился и застонал.

— Стоять! Ни с места! — я выставил пистолет, над приходящим в себя похитителем, нацелившись на второго. — Замри и никто не пострадает!

Но то ли тот не увидел пистолета, то ли решил, что у него более выгодная позиция, но он стал стрелять.

Сделал он это трижды. Две пули вонзились в тело его напарника, а третья ужалила меня в левое плечо. Я же выстрелил дважды, уложив обе пули в верхнюю часть противника. Тот вскрикнул и осел. Луч из его часов бил прямо в глаза, поэтому я не видел, что там с Хидео.

Отреагировав на стрельбу, пришёл в себя тот преступник, которого я вырубил первым. Он завозился, а затем очень даже резво перекатился, подминая меня под себя в расчёте на то, чтобы отобрать у меня оружие.

Но вот только мне этого и надо было, потому что единственной моей задачей было не попасть в мальчугана. Я слышал, как тот шуршит песком метрах в двадцати. Направив пистолет в грудь навалившемуся на меня мужчине, выстрелил дважды. Тот сразу обмяк.

Дальше всё уже было делом техники. Я выбрался из-под безжизненного тела и ринулся вперёд в надежде, что парнишку не задело нашей стрельбой. Судя по всему, не только не задело, но и придало ускорение, потому что нигде его видно не было.

— Хидео! — закричал я, переживая, что могу обнаружить себя для противника в том случае, если тот решится следовать этим путём. — Остановись! Я — друг! Это я сказал тебе прятаться!

Далёкие шаги, раздававшиеся в подземном ходу уже на достаточном расстоянии, замерли.

— Хидео! — вновь позвал я, но на этот раз уже тише и постаравшись добавить в голос доверительных ноток. — Вперёд бежать нельзя, там, скорее всего, ожидает подмога нашим противникам.

Послышалось несколько несмелых шагов. Вспомнив о том, что могу наблюдать за парнишкой, я снова подключился к нашей телепатической связи. Хидео боялся. Но уже смотрел на луч света — единственное, что ему было видно в окружающей темноте. Нужно было помочь ему преодолеть страх.

— Хидео, я знаю выход,