— Потому что старших слушать надо! Глузда, меня, Марго. Мы орали тебе: «Стой! Стой!» Но ты же всегда поступаешь так, как сама хочешь, что тебе чужое мнение? И вот результат — люди погибли по твоей милости. И тебе теперь с этим жить. День за днем, год за годом. Тьфу!

Я отпустил ворот ее свитера из альпаки, провел ладонью по лицу и увидел на ней кровь. Блин, мало того, что камнем прилетело, так она своим затылком мне еще и нос расквасила. Воистину — не делай добра, не получишь зла.

— Еще чуть-чуть — и ее бы тоже накрыло, — подошла ко мне Метельская, подсвечивая себе дорогу фонариком. — Вовремя ты успел.

— Сдается мне, так и задумывалось изначально, — тихо ответил ей я. — Что нам смерти каких-то незнакомцев? Ну случилось и случилось. А тут все же кто-то из своих, это впечатляет куда сильнее.

— И делу урона никакого, — подтвердила Метельская. — Она же по сути бесполезна.

— Я ничего не понимаю, — страдальчески пробормотала Марина, стоящая на коленях перед завалом. — Ни-че-го!

— Это был наглядный урок, — присевшая рядом с ней на корточки Метельская погладила ее по голове, — как себя вести можно, а как нет. И что случится, если проявишь неуважение и неповиновение той, кто правит горами.

— И тебе за него двойка, — добавил я.

— Не наваливай на малую лишний груз, — резко ответила мне Метельская. — Не для нее представление делалось, а для нас. Или вообще только для тебя, возможен и такой вариант.

— Я. Хочу. Домой, — прерывающимся голосом изрекла Белозерова, а после разрыдалась.

— Нам надо идти, — донесся из темноты голос Глузда, а следом за тем мне за шиворот откуда-то сверху просыпалась горстка каменной пыли.

— Уже в пути, — мигом среагировал я. — Свет, подхватываем это горюшко под локти. Не знаю, как тебе, а мне одного камнепада на сегодня хватит.

Белозерова, которая, похоже, окончательно потеряла связь с реальностью, поначалу начала брыкаться, а после выкрикивать имена охранников, которые остались под камнями. Впрочем, запала ее надолго не хватило, и в какой-то момент она просто повисла на наших руках, то ли потеряв сознание, то ли просто отрешившись от происходящего.

— А ведь все логично, — неожиданно произнес Аркаша, когда мы пустились в дальнейший путь.

— Что именно? — поинтересовался я, придерживая за талию вновь начавшую всхлипывать девушку.

— Ну, то, что они Маринку тут, в пещерах искали, — пояснил юноша. — Она же до отца дозвонилась тогда. Ну помнишь ту ночь, когда ты с дядьками в балахонах общался?

— Ясное дело.

— Вот. Они ее запеленговали наверняка, а мы тогда в двух шагах от пещеры стояли. Скорее всего, решили, что она под землей, и начали тут ее искать. Может, и не одной группой, а несколькими. Даже наверняка. А что, при таком-то папе? Запустили кучу поисковых партий, а в каждой пара его сотрудников и местные спецы, чтобы не заплутать. Или эмчеэсовцы.

Звучит вполне реалистично, кстати. И попутно объясняет, почему вдруг именно телефон Марины взял и заработал, притом что остальные и не подумали этого сделать.

Хотя, может, телефон и ни при чем. Не исключено, что внезапно обнаружился какой-то свидетель из местных, который лично видел, как молодая и красивая девушка в пещеру полезла, а после ее по фото опознал. Уверен, что за пределами гор у Хозяйки есть глаза, уши, а также полноценные сотрудники на жалованье, которые сделают все, что им скажут. И пошли по пещерам те самые поисковые группы, может, пять, может, десять, не предполагая даже, что все они стали автоматически участниками лотереи «жизнь-смерть». Вопрос был только в том, кто в нужный момент окажется в нужном месте, мимо которого нас поведут. Не повезло вот этим ребятам. Бывает. Хотя тут даже не вопрос везения-невезения. Тут судьба, от который никто из нас не убежит.

Да погибшие парни — это ладно, в конце концов, риск был частью работы, за которую им платили, причем, уверен, очень неплохо. Другое худо. Не простит ведь наша работодательница Марине ей сделанного, что угодно в заклад могу поставить. И без Метельской мне было ясно, что наглядный урок не для Белозеровой предназначался, а для остальных, мол, поглядите, что случится, если вы вольничать станете. А Маринка, скорее всего, на самом деле должна была остаться под завалом со своими неудачливыми спасителями. Вот только это ничего не меняет. Она жива? Тоже хорошо. Нарушение-то все одно налицо, и ответить за него глупой девчонке придется. Вообще два в одном получается, и с той стороны Хозяюшка, выходит, нас причесала, и с этой.

Теперь надо думать, как Маринку из-под удара выводить. Кто знает, что каменной властительнице в голову придет? Возьмет да в скале ее лет на сто замурует. Или в статую превратит. Видел я в том зале, куда нас в самый первый раз привели, в углу десяток таких. Работа настолько тонкая, что как-то даже не верится, что эдакую красоту люди сотворили. Ну, так я тогда подумал. А сейчас мне кажется, что никто ничего из камня не высекал вовсе, а качество таким великолепным кажется, потому что это не статуи никакие вовсе.

— А еще я думаю… — продолжил вещать Аркаша, чем вывел из себя здорово уставшую Метельскую.

— Ты не думай, а делай! — рявкнула она так громко, что даже Глузд обернулся и недоуменно на нас глянул. — Болтун-задушевник!

— Первое слово в обозначении этой профессии вообще-то другое, — хмыкнула Марго.

— Не имею привычки ругаться в чужом доме, — ответила ей оперативница. — Да и речь о другом. Слышь, ты, Ромео недоделанный! Как за ручку эту дурочку держать и по ушам ей ездить, ты, выходит, первый, а как на своем горбу тащить — так это мы? Хрен тебе в сумку, милок! Желаешь через ее юное тело пробраться к состоянию папы и будущей долгой счастливой жизни — потей сам, нас на эту работу не подряжай. Макс, стой. Передаем гражданку и дальше идем налегке!

— Не вопрос, — мигом согласился я. — Твоя правда. На, держи.

Белозерова, пребывающая в апатии и, похоже, по-прежнему ничего не соображающая, снопиком повалилась на Аркашу, который еле успел ее подхватить под мышки.

— Разумно и резонно, — одобрила наш поступок Марго. —