свои гильзы и даже несколько Светкиных, ну а после потопал к шаману, ожидавшему нас около тропинки, ведущей вниз, в предгорья. Причем подойти-то к нему подошел, а вот с чего начать разговор о том, что мудрому старцу хорошо бы отправиться с нами, не придумал. Ну не знал я, какие аргументы следует привести, чтобы они этому деду показались в достаточной степени убедительными. «Мискув, мне капец как надо с вами кучу вопросов обсудить, потому айда в подземелья»? Даже не смешно.

— Знаешь, парень, что меня больше всего расстроило? — порадовал меня Мискув, заговорив первым.

— Что?

— Столько смертей — и все впустую. — Старик то ли громко засопел, то ли невесело засмеялся. — Нынче всех луна в дураках оставила, понимаешь. Вон смотри, как она красным налилась после того, что вы устроили — прямо что вишня в саду. А толку никому никакого нет. Меланья и ее девки мертвы, вам, людям, от щедрот ночной госпожи ничего перепасть не может, такова уж ваша суть, ведьма-молодуха жертвой значилась, ее награда жизнь, что при ней осталась, а нежить в расчет брать смысла нет. Мертвым живая сила ни к чему. Вот и выходит — крови ушло много, а толку с того чуть.

— Ваша награда, выходит, тоже жизнь? — уточнил я. — Как у Василисы?

— Я — другое дело, — качнул головой шаман. — Подружка твоя, понимаешь, сильно умирать не хотела, луну о том молила, вот что желала, то и получила. Большего ей не положено. А мне все едино — лунной дорогой уходить или тут оставаться, я свою судьбу на волю неба давно отпустил. Потому ни награда, ни кара мне не положены.

— Вам так надоела жизнь? — поинтересовался я. — В самом деле?

— Не жизнь, — улыбка тронула лицо Мискува, — то, как я ее живу. Это разные вещи, парень, но ты вряд ли сейчас поймешь, о чем речь. Вот лет через тридцать-сорок, коли жив останешься, тогда…

— Хотелось бы верить, что так и случится. Хотя сомнения на этот счет, не стану врать, есть.

— Значит, не совсем ты дурак, — сделал неожиданный для меня вывод из услышанного шаман. — Уже хорошо. Ладно, моя жизнь — мои заботы, твоя — твои. Ты мне другое скажи — вы на кой так напакостили здесь? Чем тебе Меланья помешала? Она, что уж, баба была паскудная, спору нет. И скаредна, и злопамятна, и до власти жадна безмерно, но убивать почто?

— Мне непосредственно до Меланьи дела не было, на ее месте мог оказаться кто угодно — хоть Серафима, хоть Авдотья. Я вообще ее сегодня впервые увидел. Не назови одна из девок имя — и его бы не знал. Просто так вышло, что у нее оказалась вещь, которая нам очень нужна. Доброй волей получить эту штуку шансов не имелось, потому пришлось устроить стрельбу по движущимся мишеням. Можете не верить, но сам не рад, что так вышло, только деваться некуда.

— Ключ, — уверенно заявил Мискув. — Тот, что малец у старухи забрал. О нем речь?

— О нем, — подтвердил я.

— Еще и хитер, — глянул на меня искоса шаман. — Помню, удивился — вроде главный, а добро с тел паренек забирает. А ты, значит, проклятия опасался, не хотел его на себя цеплять. И какую же дверь тот ключ отпирает?

— Понятия не имею, — развел руки в стороны я. — Мое дело добыть, а дверями и замками кое-кто другой заниматься станет. Вернее — другая. Та, что меня сюда послала.

Не в моих привычках вот так с новыми знакомыми откровенничать, но из любого правила есть исключения. Я всем своим существом чуял — нельзя сейчас врать. Нет, плохого ничего со мной не случится, поскольку дед, похоже, ни словом не врет и давно плюнул на активную жизненную позицию. Но при этом он из тех натур, о которых мой отец когда-то говорил: «Единожды солгав, ты теряешь все». Вот и тут так — если Мискув почует ложь, то все, пиши пропало. Он просто вычеркнет меня из списка людей, с которыми можно общаться по душам, вот и все.

А он мне сильно нужен.

— Эхма! — снова то ли закашлялся, то ли рассмеялся старикан. — Вот оно что! Так тебя каменная девка, выходит, сюда наладила? Как обычно — своих силенок не хватает, заемные к делу приставила. Ну и мараться в крови не желает лишний раз.

— Так и есть, — кивнул. — Не в смысле сил, а что да, о ней речь.

— Зря ты с ней связался, парень, — с легкой грустью произнес шаман. — Не выйдет из того добра. Шебутная она, смекаешь? Опять же — что не по ней, так все, пиши пропало. Не простит же, не забудет. Или того хуже — завалит тебя камнями в переходе каком или скалой придавит. Эта может, мне ли не знать.

— Выбора нет. — Я внутренне напрягся, осознавая, что вплотную подобрался к именно тому моменту нашей беседы, который решит все. — Горная Хозяйка знает то, без чего мне никак не обойтись, а другого способа выведать тайну, кроме как пойти к ней на службу, я не увидел. Потому и мотаюсь по этим горам которую ночь, поручения ее исполняю. Где договариваюсь, где убиваю — как придется. Два вот справил, еще одно осталось.

— Что же за тайна такая? — заинтересовался Мискув. — Аж любопытно стало.

— Мне на Илеять-гору надо попасть — проникновенно сообщил ему я. — Причем не вообще, а в конкретную ночь, до которой всего ничего осталось.

— Куда-куда? — чуть подался вперед шаман. — На Илеять? А по какой нужде тебе туда надо?

— Макс, мы идем? — недовольно осведомилась у меня Метельская. — Время не ждет.

Люблю тебя, Светка! Как же ты вовремя!

— Пару гильз так и не нашла, — оперативница хлопнула себя по карману куртки, в котором что-то негромко брякнуло, — а искать времени уже нет.

— Они у меня, — успокоил ее я. — Под руку подвернулись, когда свои собирал. Уважаемый Мискув, нам пора, скоро светать начнет. Да и вы тут особо не задерживайтесь, не стоит. А еще лучше — пойдемте с нами.

— В гости к каменной девке? — хмыкнул старик.

— Ну, я имел в виду до предгорий,