Шрифт:
Закладка:
В конце концов, не зря же чародеи так боятся лантернов, да?
«Ты слишком рискуешь».
– Просто пытаюсь выжить, Йен, – прошептала я. – Посиди тихо и позволь мне тебя защитить, ладно?
Преследователи не заставили себя долго ждать. Их было шестеро, поровну мужчин и женщин; один с культей вместо правой руки и явно очень злой – наверное, тот, кто попался в ловушку из чар. Ещё один – невысокий мужчина с красивой стрижкой и сложной бородкой, одетый в бледно-голубой деловой костюм – держался позади всех и выглядел скорее напыщенным, чем опасным.
– Уверена, что эта тварь сюда побежала? – спросил он кого-то, оглянувшись.
«Остерегайся тех, справа, – посоветовал Йен. – Это явно Непентес, у них хорошая реакция. Будешь убегать – бери влево».
Не уверена, что смогу… Но постараюсь.
– Запах, – ответил низкий, хриплый голос. Звучал он глуховато, словно сквозь несколько мотков шарфа. – И невежливо называть женщину «тварью».
– Ну, поговори мне ещё тут…
Дослушивать сей, несомненно, изысканный диалог я не стала и оттолкнула от себя чудовище, рождённое из потерянных душ, в сторону чародеев. Без особой надежды на успех, если честно, с одной только мыслью: если не получится, сама стану такой же и застряну здесь, в замусоренном тупике, у рассохшейся липы, неспособная даже разглядеть небо над собой.
Помоги мне, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…
И оно послушалось.
Многоглазая текучая масса сдвинулась – и хлынула чёрной волной, захлёстывая тех чародеев, что стояли ближе всего ко мне. Мой импульс словно придал ей проникающей силы, как в тот раз, когда я швырнула алый комок боли в затылок Крокосмии. Тёмная, клокочущая масса окутала сразу четверых, втягиваясь через рот и уши…
Первым закричал мужчина с культей.
– Ы-а-а-а-у!
Другие, кажется, ещё и не поняли ничего, а он крутанулся на месте, пытаясь содрать с себя невидимое, неосязаемое, но приносящее боль; из обрубленной руки потекла кровь, словно бы маслянистая, вязкая. Глаза закатились, оставляя только белую полоску под веками, а потом… потом, кажется, он откусил себе язык.
Я рефлекторно отвернулась.
– Ах-хр-р… – захрипел кто-то ещё, и раздался отчётливый влажный хруст.
«Сейчас», – скомандовала Салли.
Преодолевая дурноту, я подскочила, забирая влево, как велел Йен – и побежала, стараясь не смотреть на тех четверых, которые в судорогах бились на земле. Один шаг, второй, третий – мне наперерез метнулась какая-то тропическая лоза; рывок в сторону – видимо, удачно; вспышка – пригнуться, пропустить над собой, наугад ударить топором…
Попала или нет? Кажется, попала.
Повалил дым – со всех сторон разом, если мне не мерещилось. Каким-то чудом Салли чуяла противников – и умирающих, и живых ещё, а значит опасных. И, когда путь нам преградили, она заметила врага первой. Я размахнулась наискосок, снизу вверх, метя обухом… и точно на скалу налетела.
Руку резко дёрнуло вверх.
Раздался треск.
Топор вывалился на брусчатку, и я повалилась следом. Запястье болталось, как на ниточке.
Больно не было вообще – но только первую секунду, а потом затопило, скрутило, сожгло.
…это же только рука, да? Почему больно везде? Почему?
«Урсула, успокойся! – Йен практически кричал мне. – Меняемся сейчас же! Слышишь? Урсула?»
Больно-больно-больно…
– Добей эту мразь! – панически заорал кто-то; наверное, тот лощёный чародей. – Добей сейчас же! Она четверых укокошила, твою ж мать… Тильда? Тильда?
…наверное, смерти я всё-таки боялась гораздо больше, чем боли – и, когда надо мной склонился враг, высокая-высокая женщина в плаще, я наискосок – здоровой рукой – вытащила из кармана нож для стейков и махнула почти наугад.
«Тони, – пронеслось в голове. – Его душа ещё со мной. Если я дотянусь до него… если смогу…»
Наверное, я бы даже попробовала, но тут произошло нечто очень странное.
Эта огромная женщина легко отобрала у меня нож – фактически двумя пальцами – и отбросила его подальше, а затем зачем-то накрыла ладонью сломанное запястье.
– Добей эту гниду, я сказал! Ты чего стоишь? Стерва бешеная, рехнулась, что ли? Что ты делаешь?
– Завали хлебало, – недовольно отозвалась женщина, сдвигая шарф вниз и оборачиваясь. – Не видишь, я занята? И прекрати сквернословить. Она не гнида, а я не стерва. И я не рехнулась.
Боль отступила куда-то за стеклянную стену. Не исчезла – просто стала совместимой с мышлением. Женщина – очень красивая, кстати, с почти что бесцветными светлыми волосами, остриженными довольно коротко, и тёмно-красными, как вишни, глазами – сидела на корточках рядом со мной, подперев кулаком щёку.
«Ох, – натурально оцепенел Йен. – Урсула, у нас большие проблемы. Очень большие».
…я вижу. Метра под два. И вырастают же такие…
– Тильда, мать твою! – донёсся вопль. Вопил действительно тот самый прилизанный чародей. – Ладно, я сам...
Не обращая на него внимания, чародейка смешно наморщила нос – а потом словно решилась.
– Прежде чем я тебя убью, ответь мне на один вопрос, – очень серьёзно произнесла она. – Куница – это действительно ты?
В голове у меня воцарилась зияющая пустота – впервые за всё время нашего сосуществования и Йен, и Салли охренели настолько, что не нашлись, что сказать.
– М-м, – я рефлекторно улыбнулась, нащупывая у себя за спиной нож. – Ну, если вы имеете в виду блог «Спросите Куницу», то чисто технически – да. Куница – это я.
– Да ты что! Я твоя фанатка!
Я опомниться не успела, как она стиснула в крепком рукопожатии мою ладонь – тут кости хрустнули – и горячо затрясла, буквально светясь от счастья. Лощёный чародей в голубом костюме поперхнулся на вздохе:
– Нет, это что, серьёзно, что ли…
– Сказала же – завали хлебало, – скучно бросила через плечо женщина.
Из земли у его ног появились огромные зелёные челюсти, клацнули – и вопли затихли. Единственный живой враг – тот, которому я съездила топором по рёбрам – на цыпочках побежал в сторону дороги, но тут челюсти клацнули второй раз и сыто облизнулись, исчезая под землёй.
– Урсула Мажен, – пролепетала я, не веря своим глазам. Не испортить бы случайно трогательный момент. – А вы?..
– Тильда Росянка, – представилась женщина. И улыбнулась застенчиво: – А вообще мы с
