Ира разлила по бокалам вино:

– Попробуй, мы тут открыли для себя болгарские вина. Здесь же столько виноградников. Часто вот на этом самом балконе с Лизой по бокалу вечером выпиваем. Вина чем-то напоминают французские. Такие же терпкие. Это вино называется Санта Сара. Чувствуешь смородину? А еще кедр? Одно из моих самых любимых болгарских вин. И всегда есть прекрасная закуска в виде сыра. Что еще нужно для счастья?

Лара вздохнула. Для счастья еще много что нужно, но сегодня лучше не отвлекаться. Если есть возможность хоть на минуту забыть о сложившейся ситуации, нужно пользоваться моментом.

– А вы еще с Москвы друг с другом знакомы?

– Нет, здесь познакомились. Свел нас случай, практически трагический. У Лизы всегда собаки. Одна или две. Маленькие такие, знаешь. На длинных ножках. И вот как-то сижу я на балконе, а мимо летит вниз собака. Лизы дома не было, в магазин, что ли, она отошла. Не помню. Я опрометью вниз, лежит такая крошка, глаза, полные слез. Ужас. Я ее схватила, пытаюсь кого-то звать. Понимаю, что никто не отзывается. И потом, вечный же свисток. Я, короче, схватила Джульку, потом выяснилось, что так ее звали, прыгнула в машину и в ветеринарку поехала. По дороге останавливалась, у людей спрашивала, куда ехать. Но все и без объяснений было понятно. Она у меня так в руках и оставалась. Одной рукой рулила. Короче, перелом, шину наложили. Уже вернувшись, обнаружила Лизу. Носится по берегу, орет не своим голосом! Так и познакомились.

– Я бы испугалась.

– Я тоже. У меня же еще дети дома оставались. Валя и Клава только уснули. Я, конечно, волновалась, но не очень. На Веру можно было положиться. Квартира меня ее тогда тоже поразила. Никогда себе не представляла, что так можно сочетать цвета. Подружились, я рассказала о себе, и она мне помогла тогда очень. Ну а потом она решила взять ребенка из детдома. Роман у нее какой-то в очередной раз закончился крахом, и она приняла решение, что будет так и только так. Два года она искала свою дочь. По всей России. Нашла где-то на Севере. Счастлива была безумно. Но не все просто. И у нас не все просто со своими-то детьми, а с чужими и подавно. Своим-то все можешь простить.

– И не говори, мне часто задают вопрос: вот как ты живешь? С таким активным ребенком? А как я живу? Я его просто очень люблю. Он – это я.

Они проговорили до глубокой ночи.

– Дай мне телефон такси, мы уедем пораньше. Хорошо? И покажи, где ключ оставить. Спасибо, что была со мной. Ты права, важно, чтобы кто-то был в сложный момент рядом. Меня в дрожь бросает, что я могла одна оказаться. Или бы этот разговор случился при Мише. Ты как будто меня специально увезла.

У Мишки глаза совершенно не смотрели, но увести в квартиру этажом выше его было все равно не просто.

– Главное, ты выходи не на этот балкон, а на маленький! Чтобы я тебя мог увидеть. Тебя и огненный шар!

– Конечно!

Богна уже уложила малышню и Матвея спать и вязала очередную салфетку, не спали только Миша и Вера. Пожилая женщина с непроницаемым лицом посмотрела на вошедших Лару и Иру. Или все же с осуждением? Она быстро свернула свое вязание, положила в большую хозяйственную авоську и, не попрощавшись, вышла из квартиры.

Ира ей вслед крикнула:

– Довидждане! Благодарение!

– Строга.

– Не то слово.

Мужики еще забутыливали на кухне:

– А потепление?

– Это вообще мрак!

– Мрак – это мягко сказано. Один градус в месяц!

– Это катастрофа!

Глава 11

Пусть будет так

Восход солнца

Они выехали сразу после восхода солнца. И это действительно было незабываемое действо. На все про все четыре минуты. Сначала просто точка, потом красное зарево, и вдруг из-за горизонта начало вылупляться солнце. Оно выходило из моря с трудом, с усилием, и казалось, что не справится и плюхнется сейчас в самую бездну. Как ребенок, который рвет тело матери, старается из последних сил, но все же с криком выбирается наружу. Крошечный полукруг быстро превращался в ровную полусферу, еще немного, еще небольшое усилие – и солнце уже горит красивым ровным колобком. И опять нужно усилие, еще немного преодоления. Лара, обнимая Мишку за плечи, вглядывалась в горизонт. Ну же! Еще чуть-чуть. Наконец солнце оторвалось от моря и полетело воздушным шариком гулять по небу, радовать всех и вся. Да, солнце не подвело, вышло из-за моря, как и обещало. Четыре минуты живого спектакля под открытым небом, который закончился полной победой добра над злом. Солнце выстояло и в который раз отстояло свое право на существование.

Любое начало непросто, любое рождение сложно. Начни сначала, начни с нуля. Как в той самой песне. Бессонная ночь сказывалась, но спать не хотелось. И дело было даже не в мыслях. Мыслей как раз в голове не было совсем. Лара даже заставляла себя думать, сосредоточиться. Не получалось. На заднем сиденье спал Мишка, молчаливый болгарин крутил баранку, как хорошо, что он не заводил с ней никаких разговоров! Болгары и вообще, как выяснилось, народ неразговорчивый. Особенно с гостями. Между собою, так вроде и ничего, общаются. А как увидят чужестранцев, так рот на замок.

Лара смотрела в окно сквозь серую дымку утра. Все рассветет яркими красками часа через два. Наверное, тогда и мысли станут ярче. А пока просто можно смотреть на ровную гладь моря. Сегодня море ей напоминало огромное зеркало во дворце Снежной королевы. А еще поражали взор сказочные сосны. Гордые, прямые, с высокими кронами. Как захотелось этот покой запомнить и сохранить. Чему там учат йоги? Замедляться? Смотреть в глубь себя? Вот сейчас у нее уже получается ни о чем не думать. Видимо, она на правильном пути. Еще немного – и из нее получится настоящий йог.

До отеля доехали быстро. Дорога заняла меньше часа.

– Довидждане! Благодарение!

Она с трудом растолкала Мишку.

– Давай, давай, приехали!

– Спасибо! Вы нас мчали, как Шумахер, – на автопилоте промямлил Мишка.

Таксист впервые улыбнулся. Хорошие у них все же языки. Немного поднапряжешься, и все понятно.

– Успех! – пожелал удачи таксист сыну, а Мишка, приободрившись, ответил. Последнее слово обязательно должно остаться за ним:

– На добрый путь!

– Господи, откуда ты это только выучил?

– Так мы уже здесь неделю, и еще неделю жить. Надо как-то окопаться.

– Это да.

Девушка