Шрифт:
Закладка:
- Выступая перед рабочими Московского электрозавода, товарищ Сталин поблагодарил всех за самоотверженный труд, - торжественным голосом озвучивал немую картинку киномеханик. – Отметил перевыполнение плана на двести четырнадцать процентов и поставку на фронт вне плана более пятнадцати тысяч снарядов…
- Товарищ Сталин сказал, что рубеж обороны проходит по цехам завода, по рабочему месту каждого из присутствующих… Поблагодарил…
В этот самый момент Сталин вышел из-за трибуны и поклонился, что вызвало настоящую волну изумления. Люди поворачивались друг к другу, словно спрашивая у соседей, а не показалось ли им это. Товарищ Сталин поклонился? Разве такое могло было быть? Но произошедшее дальше вызвало у них еще больший шок…
- После этого перед рабочими Московского электрозавода выступил специальный советник наркомата просвещения по вопросам идеологии и пропаганды товарищ Старинов…
Многие в зале недоуменно переглянулись. Старинов? Однофамилец нашего Старинова? Или сам? Но на такой высокой должности…
И тут камера вновь показала трибуну, к которой быстро шел невысокий парнишка в строгом форменном костюме и тонкой папкой в руке. На его груди виднелись орден «Золотая звезда» и медаль «За отвагу». Он встал за трибуну, уверенно посмотрел в камеру и начал говорить.
Поднявшийся среди колхозников удивленный шепот тут же превратился в гул. Все сразу же узнали своего знаменитого односельчанина – Мишку Старинова.
- Мама, смотли, а там Мишаня! – среди гула вдруг раздался громкий детский голос. Сидевший рядом с сестрой младший Старинов вскочил с места и радостно показывал пальцем на экран. – Миша! А мы тута!
Киномеханик еще что-то пытался говорить, комментируя речь парня, но не тут-то было. Сидевшие в зале заволновались, зашумели. Многие повыскакивали с мест. Кое-кто даже пошел к сцене, пытаясь получше рассмотреть изображение своего односельчанина. Встал и Илья Старинов, явно не веря своим глазам. Его супруга вообще за сердце схватилась, рядом откинувшись на спинку стула. К ней наклонилась старшая дочь, размахивая платком на лицо.
- Товарищи, тихо! – со своего места встал первый секретарь райкома товарищ Каракозов. – Зачем вы шумите?! Сейчас товарищ киномеханик все нам расскажет. Ничего же непонятно. Включите свет!
Зажегся свет, освещая взбудораженных сельчан. Все, даже старики с бородами во всю грудь и глуховатые бабки, переговаривались во весь голос. А как иначе? Не каждый день видишь, как соседский мальчишка, что еще «вчера» лазил в твой сад за яблоками, в самом Кремле сидит и с товарищем Сталиным разговоры разговаривает! Как такому событию не удивляться?! Ведь их односельчанин, сын Ильи-кузнеца, в большие люди выбился! О таком потом годами вспоминают, вечерами соседям рассказывают, другим рассказывают. Как тут молчать?
Киномеханик выключил передвижку, ожидая пока все успокоятся и можно будет продолжить. Не понимая из-за чего такой ажиотаж, удивленно дергал головой по сторонам. Невдомек было, что только что в фильме показал одного из местных сельчан.
- Товарищи колхозники, послушайте товарища Каракозова! – рядом с первым секретарем районного комитета партии поднялся председатель, виновато качая головой. – Что вы, в самом деле, как дети?! Я сказал, успокойтесь, товарищи!
Председатель вновь поднялся на сцену и начал высматривать тех, кто шумел громче всех. В руки взял деревянный молоток и несколько раз ударил им по столу, привлекая внимание людей.
- Тихо! Григорьич, ты что ли там гудишь?! – махнул он молотком на здоровенного мужика в овчинном тулупе, голос у которого, и правда, как трубный звук был. Второй их кузнец. На работе так орал, что работающий трактор перекрикивал. – Замолкни, а то такой наряд тебе выпишу, что век помнить будешь! Тихо, я сказал!
Постепенно, криками и стуком молотка, председателю удалось наладить в зале порядок. Красный, как вареный рак, он уже весь взмок.
- Что же вы нас позорите перед товарищем Каракозовым? – с осуждением спрашивал он, смотря в зал. – Что он потом в райкоме расскажет о нас? Скажет, что мы тут настоящие деревенщины?
В этот момент его внимание привлек старый дед, что в дверях стоял и руками махал.
- Дед Михей, и ты туда же?! – в сердцах воскликнул председатель. - Сказал же, хватит шуметь! Сядь и молча смотри фильм!
Только дед и не думал успокаиваться. Руками, как ветряная мельница крутил. Лицом такие гримасы показывал, что странно становилось.
- Ты чего? Случилось что-то? – Салимов вспомнил, что Михей сторожем в правлении был. Неужели, и правда, что-то нехорошее случилось. – Эх…
Председатель слез со сцены и пошел к выходу из зала. Сельчане тоже развернулись к дверям, высматривая старого деда. Тоже ничего не понимали. Со своего места вскочил и первый секретарь с тревогой на лице.
- Товарищи, товарищи! – председатель, быстро переговорив с дедом, резко вскинул руку вверх. – Товарищи, внимание! У нас гости, товарищи!
В один миг в воздухе повисла тишина. Все стали вытягивать шеи, словно хотели еще что-то расслышать или увидеть. Интересно же, что это за важный гость к ним в село заявился.
- Идуть, идуть! – перебивая председателя, выкрикнул дед Михей. Резко распахнул створки двери и встал рядом, чуть ли не кланяясь. – Идуть…
В тишине раздался гулкий звук шагов. По деревянному полу коридора явно вышагивало несколько человек, тяжелых, крупных. Обычные, простые люди так точно не ходят.
И в самом деле, на пороге появился высокий плотный лейтенант в форме войск наркомата государственной безопасности. На мгновение застыл, внимательно огляделся по сторонам, и вновь зашагал. За ним сразу же появился еще один лейтенант – тоже высокий, широкоплечий, словно брат-близнец первого.
- Здравствуйте, товарищи! – громко, внушительно обронил второй лейтенант. – Сейчас вы встретитесь со специальным советником наркомата просвещения по вопросам идеологии и пропаганды товарищем Стариновым Михаилом Ильичем.
Створки дверей вновь дернулись, пропуская внутрь невысокого парнишку в официальном черном костюме и двумя орденами на груди.
- Миша, сынок! – вскочила со стула Прасковья, бросаясь к сыну. – Миша!
- Мама! – вздрогнул парнишка, резко поворачиваясь в ее сторону. С него в один миг слетела строгая маска. – Мама, папа, я приехал! – никакой он уже был не специальный советник, а самый обычный мальчишка, который соскучился по своим родным. – Я приехал!
Глава 22. Куда уже выше-то?
***
Аналитическая записка 12-го (восточного) отдела
