Я часто жаловалась Драгоценной Тетушке на то, что мать меня не любит.

— Не говори глупости, — отвечала она. — Ты слышала ее сегодня? Мать сказала, что в твоем шитье стежки неряшливы и что твоя кожа потемнела. Если бы она тебя не любила, зачем бы ей тратить силы и ругать тебя, чтобы ты исправилась?

А потом она говорила о том, как я была эгоистична, думая только о себе. И еще, что мое лицо становится уродливым, когда я дуюсь. Она так много меня ругала, но только сейчас мне пришло в голову, что она делала это, чтобы показать, что любит меня еще больше.

Однажды, кажется, это было перед Весенним Фестивалем, старая кухарка вернулась с рынка с важными новостями, которые наводнили все Бессмертное Сердце. Гробовщик Чан стал очень известным и вскоре должен был еще больше разбогатеть. Он отдал ученым драконьи кости, только что пришли результаты анализов: они были человеческими. Сколько им было лет, пока оставалось неизвестным, но все считали, что не меньше миллиона, а то и двух.

Мы находились в студии. Здесь собрались все женщины, девушки и дети, кроме Драгоценной Тетушки, которая работала в подвале, подсчитывая расписанные ею палочки туши. Я была рада тому, что ее с нами нет, потому что всякий раз, когда при ней упоминали имя Чана, она плевалась. Поэтому, когда он привозил древесину, тетушку отправляли в ее комнату, где она проклинала его, колотя в ведро так долго и громко, что даже те, кто снимал у нас жилье, начинали кричать в ответ.

— Надо же, какое любопытное совпадение! — воскликнула Большая Тетушка. — Это тот же мистер Чан, который продает нам древесину. Нам тоже могло так повезти, как и ему.

— О, мы связаны не только древесиной, — похвасталась мать. — Он был тем человеком, который остановил свою повозку, чтобы помочь Младшему Брату, которого убили монгольские бандиты. Этот мистер Чан — достойный человек.

Мы продолжали перечислять, как много общего у нас с этим нынче знаменитым мистером Чаном. Раз уж мистер Чан в скором времени должен был неслыханно разбогатеть, мать считала, что он снизит цены на свою древесину.

— Он должен делиться своей удачей, — убеждала себя мать. — Именно этого ждут от него боги.

Тем временем Драгоценная Тетушка вернулась в студию и довольно быстро поняла, о ком все говорят. Она затопала ногами и замахала кулаками.

— Чан — злой человек, — замельтешили ее руки. — Это он убил моего отца. Это из-за него умер Самый Младший Дядюшка. — Она издала горлом страшный хлюпающий звук, словно все внутри нее рвалось на части.

Я подумала, что это было неправдой. Ее отец напился и упал с повозки, а Самого Младшего Дядюшку лягнула его собственная кобыла. Так сказали мать и тетушки.

Драгоценная Тетушка схватила меня за руку, заглянула в глаза и принялась быстро жестикулировать:

— Скажи им, Моська, скажи, что я говорю правду. И драконьи кости, которые у Чана, — она жестом высыпала воображаемые кости себе на ладонь, — теперь я понимаю, что, наверное, это те самые, которые принадлежали отцу, моей семье. Чан украл их у нас вдень моей свадьбы. Они были в моем приданом, это кости из Обезьяньей Челюсти. Нам надо забрать их у Чана и вернуть в пещеру, иначе проклятие никуда не денется. Скорее скажи им об этом.

Но не успела я сказать и слова, как мать предупредила меня:

— Я не хочу больше слушать ее сумасшедшие истории. Ты меня слышишь, дочь?

Все на меня посмотрели, включая Драгоценную Тетушку.

— Скажи им, — повторила она.

Но я повернулась к матери, кивнула и сказала:

— Я услышала.

Драгоценная Тетушка выбежала из студии со странным давящимся звуком, который болью отозвался в моем сердце и заставил почувствовать себя злодейкой.

Некоторое время в студии было очень тихо, потом прабабушка подошла к матери и с озабоченным выражением на лице спросила:

— Ох, ты видела Ху Сэня?

— Он во дворе, — сказала мать, — и прабабушка поплелась к двери.

Жены дядюшек принялись цокать языками.

— Она все еще не в себе от того, что случилось, — пробормотала Младшая Тетушка. — А прошло уже почти пятнадцать лет!

Сначала я не поняла, о ком именно идет речь, о прабабушке или о Драгоценной Тетушке. Но потом Большая Тетушка добавила:

— Хорошо, что она не может разговаривать. Если бы кто-нибудь узнал, что она говорит, наша семья была бы опозорена.

— Тебе следует отказать ей от дома, — сказала Младшая Тетушка матери.

Мать кивнула на прабабушку, которая бессмысленно бродила по двору, расчесывая красное пятно за ухом.

— Это все из-за старухи, — сказала она. — Только благодаря ей помешанная нянька прожила в нашем доме столько лет.

Тогда я поняла, что мать имела в виду: как только прабабушка умрет, она выгонит Драгоценную Тетушку. В тот же час сердце мое исполнилось болью и сочувствием к тетушке. Мне захотелось запротестовать, сказать матери, что она не должна этого делать. Но как я могла спорить с тем, что еще даже не было высказано вслух?

Месяц спустя прабабушка упала и ударилась головой о кирпичный угол своего кана. Она умерла до наступления часа Петуха. Отец, Старший Дядюшка и Младший Дядюшка вернулись из Пекина, хоть дороги в то время были опасны: на отрезке между ним и Ртом Горы часто случались перестрелки. На наше счастье, мы были свидетелями войн только между теми, кто снимал у нас жилье. Нам несколько раз приходилось просить их не орать и не шуметь, пока мы прощаемся с прабабушкой, лежавшей в общей комнате.

Когда мистер Чан привез гроб, Драгоценная Тетушка осталась у себя, где проклинала его, колотя по ведру. Я сидела на скамейке в переднем дворике, наблюдая за тем, как отец и мистер Чан разгружали повозку. Мне казалось, что тетушка ошибалась. Мистер Чан был совсем не похож на вора: он был крупным мужчиной, доброжелательным, с открытым лицом. Отец с энтузиазмом обсуждал с ним его «значительный вклад в развитие науки и истории на благо всего Китая». На эти слова мистер Чан реагировал с удовольствием и скромностью.

День был прохладный, но мистер Чан взмок от пота. Он вытер лоб рукавом и заметил, что я не свожу с него взгляда.

— Да, ты уже однозначно большая, — обратился он ко мне.

Я покраснела от смущения: со мной разговаривал такой известный мужчина!

— Моя сестра еще больше, — нашлась я с ответом. — И она на год меня младше.

— А, это хорошо, — ответил он.

Мне совершенно