топором в руках, но именно организация комплексной системы огневых и защитных сооружений в масштабах всего оборонительного периметра, и потом обеспечение ее эффективного функционирования, а также своевременного восстановления в случаях повреждения или разрушения отдельных ее участков противником. Это понятно, это возможно, и это мне привычно.

Вот только никакой, даже самый идеально оборудованный плацдарм ничего не стоит без наличия войск, его обороняющих, и соответствующей полноты материального обеспечения этой обороны боеприпасами, продовольствием и всеми остальными необходимыми ресурсами. Поэтому повторюсь, остается только надеяться на то, что командование формируемого укрепрайона имеет и свои резоны, и соответствующие ресурсы для его создания, причем ресурсы в первую очередь людские, – здесь помимо весьма потрепанного в боях механизированного корпуса понадобятся еще как минимум три-четыре полнокровные стрелковые дивизии со всеми своими средствами усиления… Теперь же, возвращаясь к теме сложностей и ограничений при инженерном оборудовании строящегося оборонительного периметра, рассмотрим вполне очевидные обстоятельства.

Так, например, уже совершенно определенно понятно, что при строительстве долговременных огневых и защитных сооружений на переднем крае обороны наиболее прочные и надежные огневые сооружения в виде монолитных железобетонных многоэтажных дотов, да еще и заглубленных в землю на один-два этажа, использовать не получится: при всех своих достоинствах они требуют для возведения не только дефицитных сейчас материалов, но и длительных сроков проведения работ, и большого количества квалифицированных рабочих, а это в текущих условиях, да еще и под возможным огнем противника, просто нереально.

Конечно, можно было бы рассмотреть вопрос строительства долговременных огневых сооружений из сборного железобетона… Такие одноэтажные пулеметные и даже артиллерийские (под 45-миллиметровые орудия) доты, из заранее изготовленных унифицированных железобетонных балок, собираемые на месте с минимумом механизации или даже просто вручную, очень быстро, за день-два, у нас разрабатывались перед войной и неплохо себя показали на испытаниях, но очень сомневаюсь, что здесь, в Белостоке, найдется действующий завод по изготовлению железобетонных конструкций, а создавать их производство с нуля или пытаться тащить готовые балочные элементы с Большой земли, через линию фронта… опять-таки нереально. Остаются старые добрые быстровозводимые деревоземляные сооружения: блиндажи, дзоты, перекрытые артиллерийские капониры и полукапониры, минометные и пулеметные гнезда, технология строительства которых была отлично отработана еще в ходе Первой мировой войны (вот тут знания и опыт «прошедшей войны» будут как нельзя к месту). Они, конечно, не столь прочны и устойчивы к поражению огневыми средствами противника, но, будучи грамотно размещены на местности и хорошо замаскированы, значительно повышают стойкость пехотных подразделений в обороне, а также живучесть наших собственных средств усиления, в первую очередь артиллерии.

Оттуда же, из опыта той войны, можно будет взять принципы и способы возведения широких, в несколько линий, огневых оборонительных полос со встроенными (и связанными между собой ходами сообщения) опорными пунктами обороны, пригодными для кругового ведения стрельбы и взаимной поддержки огнем. Только для станковых пулеметов в дзотах надо будет не ставить казематные пулеметные станки, а делать обычные пулеметные площадки для быстрого снятия и установки пехотных «максимов» вместе с их станком – это даже быстрее и проще будет.

Кстати, что касается деревоземляных огневых сооружений, мне представляется очень перспективным в качестве долговременных оборонительных огневых точек использовать наши танки в специальных, перекрытых сверху бревнами и земляными насыпями, хорошо замаскированных на местности и оттого практически не обнаруживаемых с воздуха, укрытиях – мы такие укрытия разработали на кафедре военно-инженерного дела в Академии Генштаба для их быстрого возведения в «предполье» силами личного состава саперно-маскировочных взводов, а потом, после ликвидации и идеи саперно-инженерного оснащения «предполья», и самих саперно-маскировочных взводов, частично внедрили при строительстве приграничных огневых сооружений линии Молотова. Там, правда, они так и остались невостребованными – танки пехотной поддержки из состава частей заполнения укрепрайонов, как и сами эти части, просто не успели их занять и встречали наступающего противника не на подготовленных позициях, а практически в чистом поле, но здесь могут очень пригодиться и доказать свою эффективность.

Конечно, лучше всего для таких перекрытых огневых точек использовать наши тяжелые танки КВ-1 и КВ-2, особенно последний. Они даже без укрытий практически неуязвимы для противотанковой артиллерии противника и малоуязвимы для его бомбардировочной авиации, а уж если в укрытиях… даже если в простом окопе по башню с обваловкой и маскировкой, тогда даже один такой танк может стать основой мощного и крепкого узла обороны взводного или даже ротного уровня. Очень хороши будут также и «тридцатьчетверки» – они, по своей бронезащите, в окопах не сильно уступают КВ. А вот все легкие танки… они будут эффективны как долговременные защищенные огневые точки только при условии их установки в полноценные укрытия с верхним перекрытием бревнами минимум в два наката, сверху еще грунтом и потом дерном (для маскировки).

Вот только за танки, предчувствую, придется очень сильно побороться: командующий всеми войсками укрепрайона сам танкист, командир мехкорпуса, а танкисты за свои любимые танки порой цепляются крепче, чем черти за грешную душу, и вырвать у них эти танки, даже легкие, для стационарного использования в обороне будет совсем не просто. Впрочем, эту тему надо бы предварительно обсудить с лейтенантом Ивановым – он за сегодня уже неоднократно меня удивил своими познаниями и необычными для его возраста и ранга суждениями, так, может, и здесь присоветует чего полезного.

И вот еще, касаемо саперно-маскировочных взводов… Помнится мне, что после прохождения срочной службы в особых подразделениях личный состав этих подразделений, подготовленный как саперы-диверсанты, при помощи и под контролем наших «компетентных органов» расселяли в небольших поселениях приграничных районов, где они до момента начала войны должны были жить обычной жизнью, а после начала войны или незадолго до нее, по особому приказу, вскрывать специальные, заранее заложенные в разных местах схроны с оружием, взрывчаткой и другими военными запасами, превращаясь в профессиональных диверсантов по обе стороны границы или линии фронта. Потом, по каким-то необъяснимым причинам, эту систему, способную доставить агрессору массу незабываемых сюрпризов, развалили, схроны ликвидировали, но люди-то остались… И вот думается мне, что надо бы озаботить местных особистов в Белостоке, чтобы те связались со своими коллегами из НКВД и запросили адресные данные по расселению этих, оставшихся не у дел, «мирных сельских жителей», если, конечно, их не успели призвать куда попало, без учета военной специальности. И вот если не успели, такие кадры и мне пригодятся, как готовые специалисты – саперы, так и во второй своей ипостаси – как добротно подготовленные диверсанты востребованы будут.

Снова возвращаясь к теме сборных быстровозводимых защитных сооружений, мыслится мне, что сама идея великолепна, только в наших условиях можно и нужно заменить железобетон