открыли камеру женщин, но здесь все же с дисциплиной было похуже и Анвара вместе с Ашту слегка примяли.

— Так, а Береника где? — непонимающе обернулся Анвар к Ашту, словно это он был виноват в отсутствии кочевницы, — и Коба?

— Старуха где? — резко повернувшись к бахиб Ахмету, спросил уже Ашту.

— В дальней камере, сами, — отступив еще на шаг от неприятного человека, пробормотал бахиб.

— А здоровяк, варвар? — не желал отставать Ашту, делая шаг в сторону бахиб. С учетом злой ухмылки и суженых от гнева глаз получилось достаточно пугающе, и бахиб Ахмет попятился еще на шаг, упершись спиной в холодные камни.

— Там же, — прошептал он непослушными губами, с надеждой глядя на сами Кавима.

— Хороший воин, — возбужденно заявил Кавим, — стоял до конца. Столько моих людей убил, ай-ай-ай, — покачав головой, все так же радостно посокрушался сами Кавим, отвлекая внимание Всадника от подчиненного. — Веди бахиб Ахмет. А ты сами Ашту скажи, не хочешь продать воина?

— Извини, сами Кавим, у нас не принято продавать друзей, — хмыкнул Ашту, отступая от бахиб и с легким неудовольствием углубляясь под землю, к дальним камерам.

— Жаль, очень жаль, — уже действительно сокрушенно покачал головой владетель.

Дальние камеры были гораздо меньше, а главное намного неуютнее. По стенам в этой части темницы росла мерзкая слизь, воняющая словно логово убаргов. Вместо решетки же камеры отделяла толстая каменная стена с металлической дверью.

Береника сидела в дальнем углу. Поджав колени к груди и опустив на них голову, она тихонько мурлыкала себе под нос какую-то грустную песенку. Седые, растрепавшиеся волосы прикрыли грязное платье до самых камней пола. Кочевница сейчас была похожа на ту самую злокозненную ведьму гораздо больше, чем на язвительную старушку.

— Береника, — тихо, страшась поднять голос выше бормотания кочевницы, позвал Анвар, ступая на грязный пол камеры.

Ашту, сперва дернувшийся туда же, резко остановился, вовремя вспомнив, где находится.

— Пришли! — подняла голову Береника, ласково улыбаясь крадущемуся к ней Всаднику.

Зло стиснув зубы, Анвар промычал что-то нецензурное и, резко сократив расстояние до старушки, поднял ее на руки. Прижав ее словно великую ценность, он вышел в коридор, бросив полный злобы и презрения взгляд на сами Кавима.

Тот смущенно отвел глаза.

— Коба где? — прошипел Ашту, едва сдержав остальные слова.

Коба нашелся в камере в другом углу маленького коридорчика, прозванного дальним. В отличие от Береники, варвар, заслышав голоса, поднялся на ноги и встречал гостей напружинившись, словно желал вступить в свой последний бой. Вот только вид его был еще хуже, чем у кочевницы. Коба, в отличие от нее, попал сюда после сражения, и многочисленные раны на его теле успели загноиться.

Заметив, кто именно пришел за ним, Коба тихо выдохнул несколько слов на своем наречии и прикрыл глаза, прижав их рукой. Пошатнулся, чуть не упав, но удержал себя, опершись на стену.

— Коба, это я, — сквозь стиснутые зубы позвал Ашту. Он прекрасно понимал сами Кавима, и разделял его стремление обезопасить свои земли. Но сейчас в такой ситуации оказались люди, ставшие для Несущего хаос довольно важными, и владетеля, а заодно и всех его приближенных, хотелось выпотрошить.

— Ашьту, — шепнул Коба и сделал робкий шаг к выходу, вновь едва не свалившись. Ашту пришлось подпирать варвара собой, позволяя ему выбраться наружу.

Отмытые кочевники получили большую часть своего добра и по велению сами Кавима поселились на той самой площади, где впервые Всадники заметили вардо. Береника осталась во дворце, ей, как и Кобе, понадобилась помощь лекаря. Варвар пытался винить себя в том, что не уберег доверенного, но Анвар быстро разобрался с лишними эмоциями и обиженный дикарь остался молча страдать под рукой лекаря.

***

— Рассказывай! — стоило закрыться тяжелой двери, велел Анвар так, что Ашту резко остановился, словно налетел на стену. По сути, так и было. Только стена эта была неосязаемой, сотканной из злости, даже ненависти, переживаний и обиды. — И даже не думай отвертеться, я слишком зол и до демона устал!

— И что ты хочешь услышать? — как всегда быстро взял себя в руки Ашту и, криво ухмыльнувшись, прошел к низкому столику, уставленному легкими закусками и вином. Старательно игнорируя тяжелый взгляд, сверливший его спину, поднял кувшин с вином, понюхал, скривился брезгливо и поставил обратно, схватив другой. Содержимым этого сосуда он удовлетворился. Налил ярко-алую жидкость в кубок и, сделав глоток, довольно прижмурился.

Все это время за спиной стояла напряженная тишина, но стоило Ашту повернуться, прервалась змеиным шипением:

— Вс-се! Ты знал! Знал, что происходит. Знал, что ждет нас, что ждет моего сына. Всегда, с самого начала, тьма побери, раньше! Все эти проблемы в селениях, у эльфов, это все твоих рук дело! И, мать твою, Ашту, что с моим сыном?

Ашту замер, прикусив губу. Он изучал друга холодным взглядом, а губы его застыли в кривой, напряженной усмешке.

— Я не знаю, что с твоим сыном, Анвар, — наконец смог выдавить из себя Ашту, опустив взгляд в бокал. — Остальное, правда. Я знал все, более того, именно я все придумал. По договоренности с Тьмой! Но, клянусь тебе, что Кахира я не приплетал никаким боком. Я не знаю, почему Темный выбрал его, Анвар.

— Врешь. — Анвар схватился за кнут, но опомнившись, тут же отпустил его. — Что значит, мой сын стал Несущим?

Ашту, заметивший это движение грустно улыбнулся и, помявшись мгновение, начал:

— Темный позволил Свету лишить его воплощения. Но вместо того, чтобы раствориться в мире, он выбрал себе тело. Так ему понадобиться совсем немного времени, чтобы восстановиться. Они сойдутся со Светом, поэтому нам и нужна была Пустота — увеличить шанс на победу. — Ашту прикусил губу и тихо, надрывно продолжил, — он должен был выбрать Мертвого! Я был уверен, что Тьма последует моему… совету.

— Тьма? Должен? — тихо прошептал Анвар. — Он Император, Ашту. Он никому не должен!

— Я не думал, Анвар, что он выберет твоего сына. Кахир слишком маленький.

— Маленький? — все так же задумчиво шепнул Анвар. Только побелевшие пальцы на рукояти меча показывали, чего стоит Несущему его спокойствие. — Вся эта поездка, эти долбанные пески? Все это лишь для того, чтобы я не мешал, так?

— Нет, Анвар, — Ашту хотелось взять приятеля за плечи и хорошенько встряхнуть, заставить услышать его слова, — у нас получилось, мы выполнили просьбу Тьмы!

Анвар покачал головой.

— Мы проиграли, Ашту, но ты упорно не хочешь этого видеть.

— Она придет. Пойми, нам удалось главное. Мы разбередили ее. Она… она показала мне Этнаю, кусочек, — Ашту торопился, боялся не успеть рассказать до того, как Анвар окончательно отвернется от него, — Теперь она не