– Оно там? – спросил Алекс, подходя к перекрестку.

– Думаю, да. В тот день мы дошли только сюда, но, если не ошибаюсь, оно здесь рядом, надо просто повернуть налево.

Когда они подошли к концу улицы, перпендикулярной набережной, Алекс крепче сжал руку своей девушки. Дженни рассмеялась мечтательно и беззаботно, а он все не мог насмотреться в ее лучистые глаза. Затем они свернули в переулок.

И оказались перед бездной.

– Это… Это что?.. – пробормотала Дженни. Перед ней расстилалось бескрайнее белое пространство. Гигантская стена, на которой не было ничего, за что можно было зацепиться взгляду. Это была пустота. Но это было страшнее пустоты. Словно целую часть мира стерло с лица земли, окутало густым белым туманом. Дженни попыталась сделать шаг вперед, но ее ноги оказались тяжелыми, как валуны. Дыхание сбилось. Реальность представала пустой страницей, никогда не знавшей чернил. Она несколько раз закрыла и снова открыла глаза, но ничего не изменилось.

Стоявший рядом Алекс тоже заметил отсутствие звуков и образов. Он сделал пару шагов назад, загипнотизированный пустотой, охваченный небывалым чувством дезориентации: он не знал, куда идет, он выпал из привычной системы координат. Реальность предлагала только два очевидных, но невероятных факта: с одной стороны – испанскую набережную и пирс, исчезающий в волнах, с другой стороны – ничто.

– Пожалуйста, пойдем отсюда, – прошептала Дженни. В ее глазах были мольба и неверие в происходящее.

Они развернулись и медленно пошли обратно к набережной, не в силах ничего сказать. Но оба сейчас переживали все заново.

Эти тридцать дней. Путь от дома до школы. Путь от дома до бассейна. Спортзал, тренер. Родители. Комната.

Их каждодневная жизнь была точно такой, какой они ее помнили до того, как астероид уничтожил всю цивилизацию.

Дженни пристально посмотрела на Алекса, а пальцы ее правой руки сомкнулись вокруг его запястья.

– Алекс, то, что я увидела на набережной… не было дежавю. Это был тот же самый момент. Моя подруга кинула артисту монетку.

– Тот же самый момент… – монотонно повторил Алекс, вспомнив в быстрой последовательности мамину записку на комоде, найденную по возвращении с баскетбольного матча, рождественские украшения на улицах Милана, свой рюкзак, свои дела.

– Господи, этого не может быть! – закричала Дженни, запустив руки в волосы. Потом она повернулась и, перебежав улицу и даже не оглянувшись, понеслась обратно туда, где было ничто. Алекс видел, как она исчезла за углом, и услышал ее громкий крик. Он пошел следом, с ужасом представляя, как снова окажется перед этим безумным видением. Но сперва он оказался перед Дженни. Бледное лицо, губы скривились в истерической усмешке – такой она была, когда сказала:

– Это какой-то кошмар!

«Если мы спаслись от гибели и оказались в параллельной вселенной, где астероид не врезался в Землю, то, по идее, наша жизнь должна хоть чем-то отличаться от прошлой, ведь так?»

Вопрос, который вихрем крутился в голове Алекса, долетел до Дженни. Последовала ответная фраза. Мысли вырывались из их сознания, наслаивались, смешивались и переплетались с воспоминаниями, образуя стремительный круговорот.

«Наш разум – это ключ».

Дженни протянула руку к Алексу и закрыла глаза.

– Это Мемория, – сказал голос позади них.

Они обернулись. На набережной, скрестив ноги под деревянным столиком, сидел малайский предсказатель. Седые волосы, взлохмаченные и развеваемые ветром, пестрый балахон, карты в руках.

Молодые люди онемели от удивления. Улыбка на лице провидца превратилась в насмешливую ухмылку, и он сказал:

– Вы видите только то, что помните. Все это – уже после.

Дженни попыталась навести порядок в мыслях и справиться с паникой, чтобы обдумать слова старика. «Я была здесь с классом, но до казино так и не дошла. Я хорошо запомнила аэропорт, дорогу сюда, набережную и пристань…»

– Сами подумайте, последние тридцать дней вы жили в единственной известной вам реальности. Те же улицы, дом, бассейн, школа, спортзал. Это Мемория.

– Ты кто такой вообще? – крикнул Алекс. – Где мы, черт возьми? Что происходит?

Провидец пригвоздил его к месту твердым и проницательным взглядом.

– Я всего лишь сообщение. Когда ты был маленьким, я приходил и показывал тебе будущее. И ты его рисовал. Но ты меня не помнишь. Томас Беккер тоже просто сообщение. Мир, каким вы его знали, уничтожен. То, что вы видите вокруг, не что иное, как эхо апокалипсиса, единственный осколок, оставшийся после крушения. Единственное место, где вы можете жить.

– Но я никогда здесь не был, я не знал этого города, – возразил Алекс.

– Тебе и не нужно его знать. Твои воспоминания и воспоминания девушки переплетены. Навсегда! Они – единственные дороги, по которым вы можете двигаться.

Алекс закрыл глаза и ничего не сказал. Словно в замедленной съемке, он увидел свой прыжок в пустоту в момент падения астероида. Значит, астероид действительно упал. В каждом уголке мультиверсума. Это было намного хуже, чем кошмар.

Подул ветер и, подбрасывая, погнал по дороге многочисленные красные и синие рекламные листовки.

– Прекрасно. И что теперь? – саркастическим тоном сказала Дженни. – Мы заперты здесь навечно?

Прорицатель бросил карты на столик, показал им свою правую ладонь, затем вытянул руку и повел ею с изяществом театрального актера, как бы указывая на окружающую действительность.

На пляже одноклассники Дженни играли в мяч.

В конце прогулочной дорожки на скамейке сидели и болтали, взявшись за руки, Валерия и Джорджо Лориа.

С другой стороны улицы Роджер и Клара Грейвер неторопливо шли к гавани.

Внезапно каждый человек в поле их зрения превратился во фрагмент прошлой жизни. Чернокожий мужчина за стойкой регистрации в St. James. Мальчик в экспрессе до «Кадорны». Пожилой господин, который ужинал в одиночестве и помнил, где жили Грейверы. Мэри Томпсон. Таксист на Эспланаде. Миланский полицейский, который приказал Дженни идти домой из-за комендантского часа. Джованни с винтовкой в руках и семья, приютившая их в последнюю ночь перед концом света.

Они все были там. Они были единственно возможной реальностью. Они были Меморией.

Провидец исчез, оставив двух молодых людей дальше блуждать в лабиринте вопросов.

Алекс и Дженни заметили его в глубине улицы.

Он медленно приближался, постепенно обретая четкие очертания в лиловых красках испанского заката, среди пляски листовок на ветру, на фоне гуляющих по набережной персонажей из прошлого.

Разглядев человека, Алекс зажмурился и покачал головой, не веря своим глазам. Дженни взяла его за руку и глубоко вздохнула.

Электрическая инвалидная коляска наконец затормозила. Простодушный и лучезарный взгляд Марко сопровождался загадочной улыбкой. Несколько слов, которые он произнес, подействовали на Алекса с Дженни так же, как воспламенитель действует на пороховой заряд. Они как будто указывали