Хад прищурил хитрые, карие глаза и улыбнулся. Из-под губ появились поредевшие от курительных трав зубы.

– Он не мой – твой друг. Вот и выручай.

Этим же вечером, когда уснул Хад, засунув большой палец в рот (привет от спящего, косолапого ие-кыла), Ал вернулся в мирок арахнида. Он камлал тихо, еле слышно стуча колотушкой в потрепанный бубен. Шептал песню, прикрыв лицо маской оборотня и заговором пустоты. Тайная мысль не давала покоя, и узнать истину шаман решил на месте преступления.

Сфера, где был недавно замурован Верховный Панголин, бесследно пропала, вместо нее возникла пустыня камней. Она безвинно переливалась острыми гранями в отсветах луны и холодила прогретый пожаром борьбы воздух. Где-то впереди за краем земли виднелось зарево: то ли солнце желало заменить усталую бутафорию ночи, то ли сумеречный мирок задумал разрушиться и похоронить под своими обломками незваного кама.

Из маленькой коробочки, подвешенной на ремне шамана, выползла дымка и сложилась в человекообразную тварь. Жилистые конечности заходили ходуном и почти развалились на части, как в последний момент существо напряглось и сумело сохранить тельце единым. Серая кожа, подобие тонкой чешуи, покрылось легкой испариной.

– Звали, хозяин?

– Чуешь ягоду? – без вступлений спросил Ал у узута.

Злобный дух втянул поток воздуха в отверстия, которые заменяли ему нос, и кивнул.

– В нем запах божества и смрад ярости.

– Что значит? – с раздражением бросил белоголовый и присел на пологий камень рядом с духом.

– Он почуял Восточных небожителей, – раздался резкий фальцет за спиной шамана.

Узут всполошился, забегал вокруг хозяина и, в конце концов, спрятался под его меховой накидкой. Ал не двинулся. Только в руке медленно расползлись терновые ростки. Так, на всякий случай. Ибо никогда не знаешь, что в разуме женском таится, тем более в разуме стервозной, рыжей правдорубки с Ольхона.

– Чего тебе, Ал? Зачем вернулся? – бросила Клубничка и обошла кама, встав перед ним незащищенная: без оружия и амагята.

На Ала воззрились изумрудные колкие глаза.

– Рад видеть тебя, малявка, – заигрывающе ответил парень и с интересом принялся рассматривать шаманку.

Сколько он ее не видел? Семь? Девять лет? Белый уже и не помнил.

Перед ним стояла низкорослая и тонкая, как осина, красавица с огненными кудрями, которые торчали мелкими пружинками из-под ковбойской шляпы. На носу рисовались веснушки. Поверх них, на пол-лица была надета алая повязка с бахромой, а руки перетягивались высокими бархатными перчатками.

Губки Клубнички сжались:

– Врешь как всегда. У тебя с рождения изо рта ни одного правдивого слова не выходило. Может, убить, и дело с концом?

Девушка надменно наклонила головку и улыбнулась. Не дожидаясь ответа, она высокомерно поставила ногу на острие ближайшего камня, повела бедром. Кожаные брюки натянулись и продемонстрировали каму идеальность форм, силу мышц собеседницы. Грозди фигурок помощников на ее поясе зазвенели.

Кам хмыкнул. Он понял, что Клубничка – грозный противник, но признавать это открыто не возжелал. Пасовать перед дамой было унизительно, какими бы силами она ни игралась.

Если возникала необходимость, рыжая без труда призывала любого из подчиненных, но сейчас надобности в них не имелось. Фигурки висели милым украшением и время от времени позвякивали, заставляя Ала слегка, хоть и малозаметно, напрягаться.

– Если путейцы тебе враги, тогда не трать силы на меня и разберись с ними, а я помогу.

Рыжая округлила глаза.

– П-почему? – смущенно пролепетала она, заикаясь, как в детстве.

– Они убили отца, разрушили мою вполне успешную жизнь. Этого хватит?

Девушка криво усмехнулась. Мелкие жемчужины зубов сверкнули в свете заходящего диска.

– И то верно. Только Удхани убил узут. Не шаманы. А теперь он присосался к тебе. Не боишься?

– Нет, – ответил Ал. – Демон служит мне и когда надо уносит в миры экстаза и радости. В остальное же время – я ему бог и повелитель. С ним не так одиноко, понимаешь?

Клубничка промолчала и сложила руки на груди: лезть в ее душу гадкому каму она позволить не могла.

– А ты? – вдруг спросил Ал.

– Что?

– Почему сбежала с Ольхона? Куда?

Щеки рыжей внезапно покраснели, и она почти закричала:

– Н-никуда я не сбегала! М-меня выкрал отец. – Потом спокойнее пояснила: – Оказывается, Путь прятал меня, чтобы получить власть над богами Востока.

– Зачем? Они служат Западу. Мощи у них и так хватает.

Хата капризно подбоченилась. В ее голове не укладывалось, как можно быть настолько глупым и не видеть элементарных вещей. Ну, ничего, скоро все поймут, кто такие эти жалкие людишки, которым дозволено говорить с духами.

– Смеешься? Разве есть во Вселенных сила, способная победить лошадиного бога, тэнгри тьмы?

Ал пожал плечами. Спорить с дочерью небожителя он не планировал.

– Значит, договорились? Работаем в паре?

Клубничка кивнула.

– Жди указаний. Их тебе передаст узут. Он – раб Ата Улана и слышит приказы хозяина через расстояния и время.

– Какая честь. Чего молчал, дохляк? – рыкнул Ал и вытолкнул узута из-под накидки.

Тот грохнулся у ног маленькой богини и, трясясь всем тельцем, стал молить и пощаде и шептать слова восхищения Ата Уланом.

Клубничка сжалилась над паразитом и, опустившись на одно колено, помогла ему встать. Мордочка демонической сущности расправилась от морщин. Расплылась в улыбке на сто сорок мелких клычков-присосок.

– У тебя на хвосте старый медведь. Как ты сможешь помочь, чтоб он не заметил? – обратилась она к Алу перед отбытием.

Продолжать болтовню со старым товарищем по Сургулю ей претило.

Внезапно она услышала ответ, от которого побежали неприятные, липкие мурашки. Оказывается, есть на свете сволочи, куда страшнее вампиров, демонов наваждений и болезней. И имя им – люди. Алчущие и несчастные, униженные и одинокие. Злые, без надежды и веры внутри.

– Убью. Дряхлый маразматик мне не соперник, – спокойно сказал белобрысый шаман и спустя секунду рассмеялся так беззаботно, что в сердце Клубнички похолодело.

Девушка ушла, даже не попрощавшись.

Ал вернулся из воспоминаний и подавил смех, который рвался наружу каждый раз при возникающем образе зеленоглазой богини. Быть может, она будет благосклонней, если кам выполнит обет. А после войдет в пантеон Восточных тэнгри и станет мужем драконши, белым волком Преисподней.

– Сначала приказ выполни, придурок, – ругнулся на себя Удхани и вынул из-за пазухи флакон с бурой жидкостью. Осталось найти чан поваренка и добавить пару капель в ужин путейцев.

Не за горами великое время. И он часть тех, кто творит сии перемены. Герой. Вот кто такой Николас Удхани. Бессмертный герой.

14. Четыре элемента

Хмурые облака надменно плыли гигантскими перьями в вечернем небе. Пирамида Кайласа поднималась над головой непреодолимой преградой. Жестокой, смертельной единицей