к ним – это скорее наслаждение остротой своих наблюдений, наслаждение причудливостью механизмов их функционирования, так энтомолог завороженно наблюдает за жизнью насекомых. Психоналитик, покупась на это, может отметить положительную динамику, принимая рвение пациента за реальный интерес к самому себе. И только через некоторое время он обнаружит, что пациенту в общем-то не очень интересно, какое значение имеют все его открытия для его жизни.

Отстраненный интерес может также быть открытым поиском недостатков, ликующим, садистическим. В таких случаях он часто экстернализован, активно и пассивно. Личность словно поворачивается к себе спиной и совершает свои наиболее острые наблюдения над другими и их проблемами – так же отстраненно, безотносительно. Или же невротик ощущает на себе ненавидящий и торжествующий взгляд – что характерно для параноидального состояния, но вовсе им не ограничивается.

Этот наблюдатель за собой может быть хоть какого рода, но он больше не участвует во внутренней борьбе и отходит от своих внутренних проблем. «Он» – это его наблюдающий разум, и в этой роли приобретает ощущение цельности; его мозг – единственная часть его существа, которая чувствует себя живой.

Разум также работает как координатор. С этой его функцией мы уже знакомы. В самом начале создания идеального образа мы следили за неослабной работой воображения на гордость, которая что-то уничтожает, что-то закрашивает, превращает потребности в добродетели, воображаемое в реальность. Рассудок тоже может быть на службе у гордости в процессе рационализации – все, что угодно, может показаться разумным, внушающим доверие, рациональным – как оно и есть с точки зрения бессознательных предпосылок, на которые опирается невротик.

Функция координации также принимает активное участие в исключении любых сомнений в себе, неизбежных с появлением разброда и шатаний в структуре в целом. При этом появляется, как говорил один мой пациент, «логика фанатика», обычно идущая рядом с непоколебимой уверенностью в своей непогрешимости. «Моя логика безупречна, потому что только она и логична. Если другие с ней несогласны, то они сами дураки». В отношениях с людьми такая установка проявляется как высокомерная правота. Она закрывает двери перед конструктивным исследованием внутренних проблем, но в то же время уменьшает напряжение, добиваясь стерильности. Как это часто оказывалось верным для других невротических контекстов, противоположная крайность – постоянные сомнения в себе – дает тот же результат, уменьшение напряжения. Если все не то, чем кажется, зачем беспокоиться? У многих пациентов этот всепроницающий скептицизм может быть достаточно скрытым. На первый взгляд, с благодарностью принимая все, они делают мысленные оговорки, в результате которых их собственные открытия, как и предположения психоаналитика, тонут в болоте.

И наконец, разум – магический руководитель, для которого, как для Бога, нет ничего невозможного. Знание о внутренних проблемах больше не шаг к изменениям, а уже само изменение. Пациенты, безотчетно следующие этой предпосылке, часто недоумевают, почему же то или иное нарушение не исчезает, если его динамика им так хорошо известна. Психоаналитик указывает, что еще остаются существенные факторы, о которых они не знают, – обычно так и есть. Но когда и другие важные факторы выходят на свет, ничего не меняется. Пациент снова изумлен и растерян. И вновь идет бесконечный поиск новых знаний, которые сами по себе ценны, но тем не менее тщетны, пока пациент настаивает, что эти знания должны разгонять любые тучи в его жизни, не создавая настоящих перемен в нем самом.

Чем больше он пытается управлять своей жизнью с помощью голого интеллекта, тем невозможнее ему признать, что в нем существуют бессознательные факторы. Неизбежность их вторжения вызывает у некоторых чрезмерный страх, а некоторые отмахиваются от нее, пытаются прогнать рассуждениями. Это особенно важно в том случае, если пациент увидел в себе невротический конфликт в первый раз, хотя бы и неотчетливо. Он внезапно понимает, что, даже напрягая все свои способности к рассуждению или воображению, он не сделает несовместимое совместимым. Он чувствует себя в ловушке и может испугаться. Тогда он задействует все свои умственные способности, чтобы отвернуться от конфликта. Как бы ему перехитрить его?[45] Как выйти сухим из воды? Где найти дыру в ловушке? Простота и ловкачество не уживаются вместе. Ну а разве нельзя в одних ситуациях быть простаком, а в других – ловкачом? Если же он идет на поводу у своей мстительности и гордится этим, и одновременно идея умиротворенности захватила его, его обуревает мысль достичь умиротворенной мстительности, он представляет, как будет невозмутимо идти по жизни, устраняя оскорбителей своей гордости, как отстраняют лезущие в лицо ветки. Такая потребность изворачиваться может перерасти в подлинную страсть. В итоге вся работа, проделанная ради того, чтобы конфликт приобрел четкие очертания, пропадает втуне, но зато восстанавливается внутренний «мир».

Все эти меры по-своему снимают внутреннее напряжение. Мы можем назвать их попытками решения, поскольку во всех них принимают участие силы интеграции. Например, психическая фрагментация способствует отделению друг от друга конфликтующих тенденций, и конфликт тем самым уже не воспринимается как конфликт. Если человек воспринимает себя как наблюдателя над самим собой, он тем самым добивается чувства единства. Но, сказав, что человек – лишь собственный зритель, мы не дадим ему полного описания. Все будет зависеть от того, под каким углом он на себя смотрит и что он видит, глядя на себя. Таким же образом процесс экстернализации затрагивает лишь один аспект невротической структуры, даже если мы знаем, что и как выносится вовне. Другими словами, применение всех эти средств решает проблему частично. По моему убеждению, имеет смысл говорить о невротическом решении только в том случае, если оно носит всеобъемлющий характер, как это описано в первой главе. Оно задает направление личности в целом и придает форму. Оно определяет, какого рода возможно удовлетворение, каких факторов необходимо избегать, а также систему ценностей, приоритеты в отношениях с людьми. Оно устанавливает, какого рода общие меры интеграции будут взяты на вооружение. Короче говоря, это modus vivendi, образ жизни.

Глава 8

Решение о захвате: зов власти

Любой вид невротического развития имеет одно и то же ядро проблемы – отчуждение от себя; но в придачу мы всегда обнаружим погоню за славой, надо, требования, ненависть к себе и различные средства ослабления напряжения. Как же действуют эти факторы в конкретной невротической структуре? У нас еще не сложилась общая картина. Она полностью зависит от того, какое решение найдет личность для своих внутренних конфликтов. Однако чтобы адекватно описать эти решения, следует прояснить, как гордыня рапорядилась внутренней расстановкой сил и какие при этом возникли конфликты. Мы знаем, что между