Куда же он пропал?

А главное – почему?

- А ведь внуча все верно говорит, Нюр! – раздался голос бабы Таси, отвлекая Гулю от тяжелых мыслей, когда становилось откровенно горько и наверное даже страшно, потому что минуты все тикали и убегали, а Гром так и не появлялся на пороге дома, - Если же мы не поможем Митьке, то кто еще поможет?

- Так а мы как сможем помочь, Никитишна?

От собственных стремительных мыслей о помощи баба Тася даже подскочила из-за стола, заставляя свою подругу покоситься на нее, а Гулю тихо незаметно улыбнуться.

- Пойдем к Галке! Ты же помнишь ее бабку Глашу?

- Ну.

- Она ведь повитухой была, а еще многих мужиков отпаивала после гулянок, когда те помирали!

- Это все хорошо, но при чем тут Галка? Бабка ее уже лет сто как умерла, Тась!

- Так ведь Галка с ней жила все детство, значит, не просто так все это было, и наверняка что-нибудь, да она запомнила! Вставай, говорю! Что сидеть и рассуждать, надо пойти к ней и спросить! Доча, ты тоже вставай, с нами пойдешь!

Гуля открыла было рот, чтобы сказать, что ей нужно быть дома, но сделать этого так и не смогла.

Просто понимала, что если останется сейчас одна и Гром не появится в ближайшее время, то ее мысли сожрут ее саму изнутри, и станет только хуже.

И потом ей действительно было важно помочь деду Мите.

Почему она и сама не знала.

Ее бабушка всегда учила, что если ты можешь помочь словом или делом, то не нужно этого стесняться – добро нужно делать всегда, а зло даже в мыслях не оставлять.

Гуля всегда старалась жить по этим незамысловатым законам и знала, что многие считали ее блаженной и ненормальной, а часто и вовсе крутили пальцем у виска, когда она кормила очередную бездомную собаку, или отдавала всю мелочь старику-попрошайке.

Добро всегда отзывалось в сердце теплом, потому Гуля его и делала в меру своих силёнок, без оглядки на то, что о ней скажут или подумают другие люди.

Поэтому девушка только и успела, что натянуть на ступни свои мягкие балетки на сплошной подошве и накинула на плечи тонкую кофту, чтобы прикрыть грудь, потому что под платьем она была обнаженной, и меньше всего хотела, чтобы это внезапно и вовсе некстати понял кто-нибудь еще.

Гуля поспешно шла за двумя не по годам шустрыми бабушками, которые сейчас бодро шагали вперед, ведомые только одной мыслью - не оставить в беде снова - и надеялась, что ее ноги не подведут в этот раз.

Страха вовсе не было, потому что рядом с бабушками она чувствовала себя уютно и спокойно.

Но вот боль внизу живота явно усиливалась, как и жжение между бедер.

Девушка старалась не подавать вида и вести себя естественно, но отчетливо понимала сама, что у нее ничего не получается, а бабушки то и дело оборачиваются на нее и только качают головами.

- Вот вернемся, и я тебя намажу своей мазью на мяте! К утру будешь как новенькая, и вся боль пройдет, внуча!

- А если выпить моей настоички, то спать будешь как ангел, и наутро проснешься с хорошим настроением! - хохотнула баба Нюра, как всегда задорно пихая в бок свою подругу, на что та как всегда закивала в согласии головой.

К счастью шли они недолго и на главную большую улицу деревни не выходили.

Не то, чтобы Гуля скрывалась от кого-то, просто ей было хорошо на окраине без лишних глаз и сплетен.

Дом Галины оказался добротным и большим.

Сразу было видно мужскую руку и женское усердие в том, чтобы дом был уютным и как говорится – полной чашей.

- Галка! Ты там дома? – баба Нюра постучала по не высокой калитке, - Нам нужно срочно поговорить! Галка! Не слышишь ты что ли?

Гуля не вмешивалась.

Она стояла чуть поодаль и только наблюдала за всем происходящим, одергивая себя каждую секунду оттого, чтобы не смотреть в сторону леса в надежде на то, что из него появится Гром.

Как бы она не отвлекала себя, а все мысли девушки были только о нем.

И о том, что же она сделала не так этой ночью.

Когда на порог вышла рослая женщина с черными волосами и очень красивым лицом, то Гуля едва ли смогла бы назвать ее бабой Галей.

Она была явно моложе бабушек, но взгляд женщины был наполнен горечью и каким-то особенным пониманием этого несовершенного мира, в котором все обитали и кого-то винили.

Она не винила, а принимала все, как есть.

- Вы чего здесь шумите?

- Разговор есть серьезный, Галь! Выходи уже!

В какой-то момент Гуле даже показалось, что женщина знает зачем к ней пришли, и поэтому не хотела вмешиваться и вешать на свою голову проблемы. Почему-то девушке казалось, что проблем у этой женщины и без них было выше потолка.

Но тётя Галя кивнула и вышла в калитку, вытирая руки о цветастый передник и какую-то тряпку.

- Рассказывайте, что там у вас случилось такое срочное.

Гуля снова молчала, пока баба Нюра и баба Тася рассказывали все женщине, иногда перебивая друг друга, и только опускала глаза в землю, когда ощущала на себе пытливый и заинтересованный взгляд женщины.

Почему-то выдержать ее взгляда девушка не могла.

Словно тетя Галя была ведьмой, которая могла прочитать ее мысли и увидеть на теле следы, оставленные Громом.

- Вот такие дела у нас, Галка! Поможешь?

Гуля только в этот момент подняла взгляд, чтобы увидеть красивое печальное лицо женщины, вдруг окунувшись в ее зеленые глаза, потому что она смотрела именно на нее.

- Я-то помогу, но вы должны понимать сами, что для Митьки это будет хуже смерти. Нельзя пить столько лет, а потом начать жить с чистого листа. Каждая мышца в его теле будет адски болеть. Не уверена, что он сам это сможет выдержать.

- Мы ему поможем, главное ты будь рядом, Галь!

Женщина медленно кивнула и помолчала, прежде чем проговорить, кивая на смущенную молчаливую Гульку:

- Копия матери, а душа чистая, как у ангела. Не верится даже.

Все замолчали, глядя на девушку, которая в эту секунду была готова провалиться сквозь землю, потому что никогда не любила