— Это приказ Еглиира. Я ничего не могу поделать, лорд Фалгор.

— Место ритуала уже атаковано? — спрашиваю.

— Должно… — кивает Кельвин и тут же начинает уверять: — Послушайте, вам и вашей жене ничего не угрожает! Лорд Фалгор, клянусь Небесным престолом!

— Конечно, не угрожает, — фыркаю. Еглиир не просто скотина, а скотина трусливая. Связываться со мной и Лизой? Да он от страха крылья откинет.

— Я серьезно! — загомонил Кельвин, решив, что я не поверил. — Мне поручено позаботиться о вашей безопасности. Мы подождем здесь, пока всё закончится. Затем вернемся в Крепость Надежды, и там вас уже будут ждать Сильмы ифритов и амазоров. С вами проведут ритуал. У вас нет причин злиться, лорд Фалгор. Ваша договоренность с Еглииром неукоснительно соблюдается нами.

Лиза презрительно кривит губы.

— Неукоснительно?! — рычу я не сдержавшись. — Я обещал Тогу и Иглид честную сделку! Честную, вашу мать! А Еглиир подтерся моими словами и всё похерил к болотопсам?! Ты это понимаешь, Кельвин?

— Лорд Фалгор, простите, но я…я не имею представления, кто такие болотопсы… — задрожал ангел.

— Всё, достали! — резко оголяю волнистый клинок и делаю шаг к дирижаблю. — Пойдите прочь.

Пернатые воины выходят из-за спины Кельвина и перегораживают мне дорогу.

— Лорд, до вас довели приказ главы Небесного престола, — заявляет мне длинноволосый ангел с полуторным мечом. — Слушайтесь или нам придется применить силу.

От такой наглости я аж прифигел. И уже собрался пустить пернатого на гриль, как Кельвин торопливо вмешался:

— Лорд Некис, поумерь пыл! Лорд Фалгор — гость Небесного престола!

Но наглец только оглядывает меня презрительным взглядом.

— Извините, лорд Кельвин, — с усмешкой говорит будущий «чикен наггетс». — Я не могу кому-либо позволить не повиноваться воле Небесного престола. Приказ лорда Еглиира ясен.

Ангелы с мечами окружают нас с Лизой. Я пробегаюсь взглядом по лицам будущих трупов и останавливаюсь на бледном, как мел, лице Кельвина.

— Господа, не доводите до ужасного безрассудства! — взмолился он.

— Сложите оружие! — не слушая, приказывает мне Некис, потрясая сверкающим клинком. — И ждите решения лорда Еглиира по поводу вашего неповиновения!

— Кельвин, ты с ними? — лишь спрашиваю седовласого ангела. — Поддерживаешь идею остановить меня оружием?

— Конечно, нет, лорд, — качает головой ангел и пытается надавить на мечников: — Некис, я, как замглавы Небесного престола приказываю немедленно убрать оружие. Немедленно.

Но длинноволосый лишь хмыкает.

— Я не подчиняюсь вам непосредственно, милорд. Мне дает распоряжения лично Еглиир, — яростный взгляд в мою сторону. — Повторяю в последний раз: сложи оружие, человеческий лорд!

— Одно ты верно подметил, — киваю. — Повторяешь ты это последний раз… Лиза! Жги их с концами! Кроме Кельва!

— ДА! — Яка бушует в голосе жены.

Из ее глаз брызгает волна кислотной нафты. В ту же секунду сгорают два пернатыша. Осталось трое.

Вскидываю руку. Огненный вихрь сметает подскочившего к мне ангела. Под прикрытием огненного щита бросаюсь к Некису. Скрещиваем клинки. Лязг стали перекрывает шипение пламени и кислоты.

— Остановитесь! — пацифистически визжит Кельвин где-то в сторонке. — Жизнь лорда Фалгора бесценна! В нем живет Хаос! Некис, что ты творишь?!

— Он всего-то лишится рук! — ревет Некис, кружась вокруг меня. –Хаосу не повредит!

Надо заметить, этот пернатыш в разы лучше мечник, чем Голдр. Уже прослеживаются математические принципы поз в процессе атаки и обороны. Умело подмахивает сзади крыльями, придавая импульс движению тела для нападения и отступления. Конечно, все равно детский сад, в сравнении с мастерством Префекта. Но любопытно узнать, что у ангелов не всё так плохо.

А еще я слышал, что ангелам нельзя убивать и мучать живых существ. Но это в Срединном мире. На Земле нет ангельской энергии парамиты, и любой насильственный грех может отторгнуть крылья, а с ними и лишить сил. Восполнить их будет полностью нечем. Здесь же, в Верхнем мире, этой энергии в воздухе полным полно, любой «грех» зачищается потоком силы. Нет, безболезненно не проходит. То же убийство является сильным стрессом для энергоканалов ангелов. Но они научились с этим жить, а кто-то вообще получает и садистское удовольствие от духовной встряски.

Тот же Некис мне показался из таких же извергов. Глаза у него прямо горели, когда обещал мне руки порубить не за хрен собачий. Пернатыш немногим уступит в извращенности хаоситам. Что, впрочем, тоже объяснимо.

Ангелы ведь долгожители, а у недалеких умом бессмертных существ, по моему наблюдению, быстро появляется перенасыщение обычными повседневными удовольствиями и с веками их все сильнее тянет на перчик с чесноком. Сначала шлепки, удушения, побои, а потом похищение, пытки и расчлененка. Это Отец-император может тысячелетиями строить великую процветающую империю и радоваться счастью своих подданных. А духовным слабакам подавай обычные мирские радости, которые из-за однообразности быстро скатываются в извращения.

Что ж, другого я от ангелов и не ожидал.

Я не отрицаю, что Кельвин, скорее всего, нормальный. Да и Еглиир вроде хоть и скотина, но не перверт. Обоим несколько сот лет. Но это не исключает «правила большинства». В любом народе большинством всегда являются слабовольные, даже безвольные. Если есть целая раса долгожителей, то большинство из них не совладает с собой и с веками скатится в пропасть извращения. Вот и Некис, хоть и превосходный, по ангельским меркам, мечник, но та еще мразь.

— Лорд Фалгор, готовьтесь стать червем! — оскал пляшет на губах ангела.

Длинный клинок Некиса описывает сверкающий круг. Я отбиваю без сильного замаха, шаг навстречу и удар со всей силы. Фламберг пробивает ментальную броню и грудную клетку Некиса, кровь брызгает из его только что ухмылявшихся губ.

Вырываю меч из плена раздробленных костей и плоти. Упавший труп ангела обращается в бриллиантовую статую, я же оборачиваюсь. Бледный Кельвин, яростная Лиза и горящие в кислотном водопаде ангелы. Эпическая картина.

— Лорд Фалгор, прошу… — обреченно роняет Кельвин. Кадык пернатого дергается.

— Залезайте в кабину, — не дослушав, указываю клинком на дирижабль.— Вы наш знатный пленник. А еще пилот. Летим к месту ритуала.

Кельвину хватает одного взгляда на окровавленное волнистое лезвие, чтобы оставить все возражения при себе. Мы быстро погружаемся. Ангел садится в кресло пилота, два движения рукой по кристаллу-экрану, и дирижабль взметается в воздух.

К чести Кельвина, он не стал играть в неумеху. Он мог бы соврать, что не обучен управлению этим транспортом. Но,