Шрифт:
Закладка:
– Мило, – ответила Миранда, надеясь, что это прозвучало достаточно сухо.
Однако где-то в глубине души сейчас били туземные тамтамы, а по телу горячей лавой растекалось облегчение собственницы. Он все еще ее. Но ведь она не хотела этого? Или хотела? Миранда не успела найти ответ на этот вопрос, потому что Изергаст качнулся вперед, всем телом, и прошептал прямо ей в губы:
– Можно я поцелую тебя, Миранда Корвена? Так хочу поцеловать тебя снова…
Она не сказала «нет», и в тишине это прозвучало как «да».
***
Едва дождавшись, когда Рурк исчезнет в портале, Родерик нетерпеливо потянул Арнеллу к себе, усадил сверху и поцеловал. В свадебном платье и воздушной фате она вся была как кремовое пирожное, тарелка с которыми материализовалась на столе. Так бы и съел ее, исцеловал всю от нежных губ до кончиков пальцев. Как все же мило со стороны гостей исчезнуть, даже не дождавшись десерта. Идеальная свадьба! Без лишней толпы, нудных речей и тещи… Что ему, конечно, не раз аукнется.
Кольцо, сделанное Рурком, сидело на пальце как влитое, и Родерик чувствовал легкий флер магии. Наверняка вплел туда что-то, старый медведь. Изергаст вообще был выше всяких похвал и сумел обойтись без своих шуточек, хотя Родерик опасался, что друг может превратить церемонию в фарс. Жрец из него вышел вполне себе годный. И хотя Родерик и до свадьбы знал, что их судьбы с Арнеллой давно сплелись в одну, он с удовлетворением произнес ее новое имя:
– Арнелла Адалхард, вы обворожительны.
Он коснулся губами ее щеки, шеи, ключицы, неспешно потянул лиф платья вниз, едва не мурлыкая от предвкушения, но Арнелла схватилась за ткань руками.
– А вдруг кто-нибудь…
– Никто не придет, – перебил он ее. – У всех хватит деликатности и понимания не мешать нам.
– У Рурка? – справедливо засомневалась она. – У Изергаста? Уверен, что в них вообще есть хоть капля деликатности?
– Мужской солидарности точно хватит, – заверил Родерик и снова попытался стянуть платье вниз.
– А туземцы? – напомнила Арнелла, упрямо не отпуская платье. – Может, с них уже достаточно представлений на сегодня?
Вздохнув, Родерик ссадил ее с колен на кресло и подошел к краю террасы. Ночь была роскошной, и он не смог бы придумать лучших декораций: теплый ароматный воздух, звездное небо, шум моря вдали и спящий вулкан, в котором дремал огонь. А в джунглях кишела жизнь, перетекая в смерть и обратно бесконечным круговоротом. Как будто все стихии и правда собрались здесь, благословляя их брак.
– Что ты делаешь? – с любопытством спросила Арнелла, выглядывая из-за его плеча.
– Не только Моррен может колдовать, – ответил Родерик, закасывая рукава рубашки.
Он размял пальцы, вызвал в воображении знак, второй, третий, направляя стихию. Искры вспыхнули на голой скале, замерцали, разгораясь в пламя. Послушное его приказу, оно принимало форму, оживало, двигалось, а потом медленно поползло по камням и, приподняв сплюснутую голову, зашипело в сторону джунглей.
– Теперь сюда точно никто не сунется, – заверил Родерик. – А вот на территории академии запросто может. Мисси, к примеру.
Огненная змея кивнула, подтверждая его слова, и медленно поползла по скале, охраняя подходы к террасе. А Арнелла, решившись, обвила руками его шею, легонько поцеловала в губы, а потом принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.
Она была такая красивая, его жена, такая юная, что сердце защемило от нежности и благодарности всем богам, которые даровали ему это чудо. Никогда ведь не жаждал жениться, а сегодня чуть с ума не сошел – так боялся, что все по каким-то причинам сорвется.
Он аккуратно отцепил фату, и та поплыла прочь маленьким облачком. Погладил шелковистые волосы, пропуская мягкие пряди между пальцами. Хотелось запомнить эту ночь во всем ее совершенстве: со звездами, далеким морем и женщиной, которую он так любит, что даже страшно.
Арнелла Адалхард, его жена, мать его будущих детей, любимая. Она смотрела на него с любовью и восхищением, которое и льстило ему, и приводило в замешательство. Достоин ли он? Заслужил ли? Может, и нет, но он из кожи вон вылезет, только бы она не перестала смотреть на него так.
Они занимались любовью уже много раз, но этот стал особенным. Она – его, а он – ее, и теперь это знали и люди, и боги, и весь мир. Не было нужды спешить, не надо было утверждать свое право владеть ею, и каждое прикосновение отзывалось глубоко в душе, а каждый поцелуй уносил все выше, пока не исчезли и джунгли, и ночь, и Родерик с Арнеллой, растворившись друг в друге, не остались одни во всем мире.
Глава 20. Самое время
В аудитории меня встретили аплодисментами и поздравлениями, и я замерла у порога, покраснев от смущения.
– Изергаст пообещал, что устроит вечеринку в честь вашей свадьбы, – сказал Фирьен. – Поэтому я прощаю тебя, Арнелла, за то, что ты нас не пригласила.
– Думаю, там будет не так весело, – многозначительно ухмыльнулся Эрт.
– Не так весело, как где? – уточнила я. – Ты же вчера должен был лежать в могилке.
– Поначалу так и было. Полежал, подумал о вечном, – Эрт расслабленно потянулся всем телом, показавшись мне каким-то другим.
– Ты словно вырос, – озадаченно заметила я, подходя и садясь за соседнюю парту. – Изменился. Увереннее стал, что ли… Ты повысил свой уровень?
Парни загоготали, переглядываясь, и я недоуменно посмотрела на Фина, который был заспанным и непривычно лохматым.
– В некотором роде, Арнелла, – кивнул он. – Да, мы все мощно повысили свой уровень вчера. Я так вообще превзошел сам себя.
– Хватит, – рявкнул Джаф, поворачиваясь к нам, и скупо добавил: – Поздравляю. Желаю вам с ректором счастья.
– Спасибо, – ответила я. – А где Миранда? Ее не было на завтраке. Я думала, она с тобой.
– Судя по настроению Джафа, эту ночь он провел один, – заметил Эрт. – В отличие от остальных в этой аудитории, ему не перепало. Надо было идти с нами. Одна женщина творила такое…
Ник толкнул его локтем в бок и сурово сказал:
– Не при Арнелле.
– Они ходили в бордель, – отрывисто пояснил Джаф. – Изергаст считает это подходящим методом поощрения студентов.
– И он просто лучший, – искренне воскликнул Фин. – О боги, да о таком преподавателе можно только мечтать! Если вечеринка в честь вашей свадьбы будет хоть отдаленно похожа на прошлую ночь, о ней будут вспоминать до конца существования академии!
– Надеюсь, там все будет гораздо пристойнее, – чопорно ответила я, но сердиться не получалось: Изергаст знает, что делает, пусть
