– Мы разводимся, Рома! Очнись!

Он не ответил, продолжил напирать. Все, не достучаться. Демьянов прет на броневике. Глаза темнее грозовых туч в начале мая. Хочет. Тумблер управления переключился на нижнюю голову.

– Не смей… – я попыталась ударить его, но он перехватил правую руку. Потом и левую. Впечатал меня в стену, а себя в меня.

– Наташка, я так тоскую без тебя… – лихорадочно вжался губами в шею. Руками ягодицы мял. Я всего на мгновение позволила себе расслабиться, когда поцеловал. Глубоко, тягуче, с хмельным привкусом шального наслаждения. Долгого и порочного. – Ты нужна мне… – проговорил, глядя в глаза, но меня не видел, только свое желание получить мое тело. Сейчас ему это нужно. Облегчить тягу. Уменьшить давление в паху. Соблазнить меня. А там по принципу довольной женщины.

– Оставь меня, Рома, – я разорвала поцелуй, судорожно воздух хватать начала. Дышать нечем от сумасшедшего притяжения. – Неужели не видишь, что убиваешь меня?

– Нет, я воскрешаю нас. – Он дернул мои штаны вниз и запустил руку между ног. Сдвинул полоску трусов и медленно провел по нижним губам, раскрывая, касаясь клитора и обводя вход. Я инстинктивно сжала пальцы, когда вошел в меня. – Посмотри, – жарко шепнул, языком по губам провел, – разве ты не хочешь?

Мое тело отзывалось на него, все еще хотело ласк и бунтовало против голоса разума, а вот в душе обреченность жила. Рома так и не понял, что проблема не в нас. Моя обида намного многограннее, чем извечная боль от мужского предательства. Он изменил мне не только как женщине. Он долгое время выбирал других людей и свой комфорт. Спасал себя в наших отношениях, принося в жертву на алтарь своего страха нашу семью. Меня как женщину и мать. Я не сомневалась в чувствах Ромы, но меня пугало отсутствие эмпатии и упрямое желание остаться для всех хорошим. Так не бывает. У меня не было решения для этой задачи, но и полумеры не по мне. Я не собиралась заставлять его выбирать. Зачем? Я сделала выбор за него. Разрубила то, что и так на тонкой веревочке держалось. Я не хочу худой мир между нами. Лучше уж добрая ссора. В нашем случае расставание.

– Хочу, – ответила честно, – но это пройдет. И у тебя тоже.

– Я не хочу, чтобы проходило.

– А я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Как быть?

Мы долго мерились взглядами. Потом Рома отступил. Поправил на мне одежду. Руками устало по лицу провел.

– Мне дрочить теперь до скончания веков? – бросил с горькой усмешкой. – Это тебя порадует?

– Можешь считать себя свободным, – пожала плечами. – Раньше тебя наличие жены не останавливало.

– Один раз, Наташа. Один раз за семь лет.

– Бедный-несчастный! – съязвила я.

– Ключи от мерса дай, – грубо бросил. – Отгоню в ремонт.

– Я сама…

– Ключи. Дай. – отчеканил Рома. – И я уйду. Иначе останусь и меня посадят за изнасилование в особо извращенной форме.

Я отдала. По глазам видела, что не шутил. Он ведь мужчина. Мужчина достаточно активный в постели. Ему нужно сбрасывать энергию. Ему нужен секс. Я отдавала себе отчет, что придет время, и мой почти бывший муж найдет ту, кто даст ему иметь себя. Это как минимум, естественно. Увлечься и влюбиться тоже мог. Я понимала это. Мне неприятно было даже думать об этом. Но если выберу себя и новую жизнь, то должна отпустить. Теперь я не видела нас вместе.

В полвосьмого Рома повез Еву в сад. Как обычно. Для нее ничего не поменялось. Моей машины не было на привычном месте. Забрал. После вчерашнего мы не говорили. Рома улыбался, но больше для дочери и до глаз эта улыбка не доходила. Я тоже полночи уснуть не могла. Тяжело принимать решения, которые приносили невыносимую боль. Спустилась вниз и увидела, что дворник девятьсот одиннадцатого придерживал аккуратный букетик колокольчиков. Карточка тоже была:

Всю ночь думал о тебе…

Я поднесла их к лицу, понюхала. Рома не сдавался. Телефон тихо пискнул сообщением. Из банка. Это стандартные переводы от него. Два раза в месяц мне прилетали деньги на мелкие расходы: по триста тысяч каждый. Я их не тратила на повседневные траты, только на подарки своим: Роме и Еве, маме и свекрови, друзьям и подругам. На этом счету скопилась бы внушительная сумма, но я все перевела на другой, когда поддалась жуткому смятению и злой обиде. Сейчас понимала, что Рома никогда бы не стал давить на меня финансово.

Теперь, наверное, эти суммы можно считать алиментами. Адвокаты советовали подавать официально, через суд закрепить, но я сомневалась. Да, я все еще переживала, как будет чувствовать себя Демьянов. Ему будет неприятно мое недоверие. Возможно, это глупо с моей стороны – жизнь слишком долгая, чтобы полагаться на веру и честь мужчины, – но я долго была его продолжением: сложно отделить, где заканчивался он и начиналась я; мы вросли друг в друга. От этого было особенно больно: казалось, Рома совсем не чувствовал меня, не считался с моим мнением и забыл, что в моем характере слать лесом даже его, если понадобится!

В «Брэкфест» я приехала чуть раньше, но Таисия уже ждала. Она задумчиво помешивала что-то в чашечке и смотрела перед собой. Я постучала в окно, обозначив свое присутствие, и улыбнулась. Она ответила.

Таисии было чуть больше сорока, но выглядела она привлекательно и моложаво. Она родила трех пацанов и немного раздалась в талии, но под дорогим костюмом от «Pinko» было не заметно. Передо мной была ухоженная, прекрасная зрелой красотой женщина.

– Как дела? – спросила, заказав себе английский завтрак. – Девушка, а у вас нет случайно селедки под шубой? – спросила у официантки. Иногда на меня накатывало свекольное настроение.

– Сделаем, – ответила она.

– Дела нормально, – проговорила Таисия. – Я слышала, что у вас с Ромой проблемы.

– Мама пожаловалась?

– Нет, муж, – она замолчала, нервно прикусив щеку. – Ты разводиться собралась?

– Да, – сухо ответила. – Другого варианта не вижу. У нас все слишком сложно.

Я не знала, насколько она в курсе произошедшего, но делиться и открываться не хотелось.

– Измена – это не конец света, – проговорила Таисия. Я не сдержалась, хмыкнула. – Да, мне ли не знать, – неожиданно усмехнулась она. Горько.

– Тая, я не осуждаю. Это вообще не мое дело, но такая позиция не для меня.

– Ты молодая и красивая женщина, у тебя будут мужчины. Новый муж, возможно. Но если думаешь, что он будет лучше… – она скривилась. – Все они одним миром мазаны. Тебе повезло еще с Ромой. Красавец, с деньгами,