Нетреба потер ладонью несколько занемевшее от неудобного сна лицо.

- Кое-что соображаем, как-никак Менделеевский в свое время закончил, хотя, буду откровенен, со скрипом. - Он снова потер ладонью лицо, усмехнулся и повторил: - Не считайте меня идиотом, но не считайте и эрудитом, я коммерсант прежде всего. Платина - это я понимаю, драгметалл, как выражаются администраторы, дороже золота идет на рынке. Но вот насчет изотопов платины - я полный нуль.

Горов согласно кивнул:

- Понимаю. Расхожая технология, как и расхожий ученый мир, в изотопных тонкостях платины пока не разобрались. Поэтому только, естественно, что и рынок об этом ничего не знает. Но есть некий глобальный, скажем так, трансконсорциум, который вынужден был детально разобраться в изотопах платины.

- А почему не просто консорциум, а трансконсорциум? - не без иронии полюбопытствовал Нетреба.

- А потому, что он является трансгосударственным, если угодно, интернациональным сообществом.

Нетреба довольно долго разглядывал спокойное лицо Горова с его простоватыми, точно рублеными чертами.

- Террористы, что ли? - с неожиданной улыбкой предположил он наконец.

Горов ответно улыбнулся:

- Догадка делает вам честь, Гарри Тарасович. Террористы, но не совсем. Террористы - вандалы, бандиты с политической подоплекой. Убийства, взрывы, поджоги… Неориентированное насилие, при котором невинных гибнет больше, чем виноватых. Я же представляю интересы интеллектуальных террористов, террористов, так сказать, потенциальных, которые намерены действовать более угрозой насилия, нежели насилием как таковым.

- А если угроза не сработает?

- Непослушных, как вам известно, наказывают. Преподают им урок.

- А урок все то же насилие. - Нетреба разглядывал собеседника с заметно возросшей симпатией. - Так что различие между благородными интеллектуалами, которых вы представляете, и грубыми вандалами, идеи которых когда-то разделял ваш покорный слуга, не так уж велико. Не только власть имущие, но и каждый человек, чем бы он теперь ни занимался, ответствен за тот бордель в мировом масштабе, который организовали под видом цивилизации современные просвещенные политики. Такова платформа современного терроризма. Так?

- Примерно так.

- И только Господь Бог может определить меру вины каждого. Страшный Суд, организованный руками умных и беспощадных людей, - вот что может приостановить нравственную и физическую гибель рода человеческого сегодня. Еще может! Ибо завтра будет уже поздно. И не так уж важно, что этот Страшный Суд погубит не только истинно виновных, но и тех, кто с удовольствием купается в помойке современной жизни. Пусть уцелеет десятая, пусть лишь сотая часть человечества, лишь бы очиститься от скверны и создать условия для формирования человека разумного в его истинном смысле.

- Вы заговорили не как коммерсант, а как пророк, - без насмешки, но холодновато констатировал Горов.

- Переболел этим в юности, когда учился в Мендеелевском. Мечтал даже создать на базе трансуранов сверхоружие, угроза которым могла бы бросить политиков и глупцов, которые им покорны, на колени. В общем, считайте меня своим идейным союзником, Ник. Ведь так вы просили себя называть? Неудобно, право, без отчества.

- Ничего, привыкайте. А на идейный союз с вами я и рассчитывал. Иначе бы не был так откровенен.

- Прощупали меня пьяненького? Или что-нибудь другое, вроде скополамина? - не удержался от обиды Нетреба.

- Я не собираюсь отчитываться перед вами, - холодно оборвал его Горов. - Вернемся к нашим баранам. Итак, мне нужна платина.

- Вы говорили не о платине вообще, а о конкретном ее изотопе, - напомнил Нетреба.

- Самородная и технологическая платина представляет собой смесь шести стабильных изотопов, причем интересующий меня сто девяносто восьмой составляет в среднем всего семь процентов ее веса. Выделение этого изотопа из общей массы платины - не ваша проблема. Я сказал вам об этом только затем, чтобы было понятно, почему мне нужно много платины. И платины чистой, слиточной, желательно трехдевяточной, из Гохрана.

- Вы же причастны к Гохрану!

Горов пристально взглянул на собеседника:

- Это моя проблема, Гарри Тарасович. Ваша проблема-максимум - добыть мне тридцать килограммов слиточной платины.

- Ого!

- Несколько больше, несколько меньше, поскольку речь идет о слитках, - несущественно, - никак не реагируя на восклицание собеседника, ровно продолжал Горов. - Программа-минимум - дать мне наводку на человека, который может провернуть эту операцию. Наконец, программа минимум-миниморум - наводка на то конкретное хранилище, где находится такая платина. Разумеется, оплата будет соответствовать выполненной программе.

Нетреба пошевелил пальцами:

- В какой форме? Я об оплате, разумеется.

Горов положил на колени кейс, стоявший в его ногах, открыл его, достал оттуда плоскую шкатулку черного дерева с вензелем «Н» и нажал на кнопку запорного устройства. Крышка шкатулки откинулась, открывая четыре ряда драгоценных камней по пять-шесть каратов каждый. Два ряда неограненных алмазов и два ряда бриллиантов разной огранки.

- Это один из образцов возможной оплаты.

- Можно посмотреть и, простите, пощупать? - вполголоса спросил Нетреба с загоревшимися алчностью глазами.

Горов молча протянул ему шкатулку, с некоторой грустью думая о том, что его незаурядной натуры собеседник ничуть не преувеличивал, когда говорил о себе - коммерсант и прежде всего коммерсант. Нетреба бережно, точно тонкостеклянную, взял ее, положил к себе на колени, бегло осмотрел, вытаскивая по одному, сырые алмазы. Потом, окинув общим взглядом бриллианты, он одобрительно пробормотал:

- Прекрасные диаманты! Голубоватой воды, знатоки называют их парижскими в отличие от нескольких желтоватых камней, именовавшихся петербургскими.

- Вы, я вижу, и сам знаток.

- Ну, до настоящего знатока мне далеко, - рассеянно откликнулся Нетреба, увлеченный разглядыванием камней. - Включите, пожалуйста, свет. Это ненадолго, аккумулятор сесть не успеет. Я хочу посмотреть их игру.

Горов усмехнулся и выполнил просимое, почти требуемое. Все так же увлеченно Нетреба проговорил:

- Ба, да они у вас разной огранки!

Он вынимал камни из гнезд черно-бархатного футляра, взвешивал на ладони так, словно это были осколки его собственного сердца, потом брал двумя пальцами и разглядывал на близкий свет и на просвет ту неповторимую смесь нежнейших и вместе с тем игольно-острых проблесков, вспышек и рассыпчатых искр, которая называется игрой камня и определяет его красоту и обаяние. При этом он бормотал типы огранки, иногда гадая, иногда определяя их безошибочно: роза, кабошон, ступенька, клин, полубриллиант и так далее. Закончив поэкземплярный осмотр камней, Нетреба добрую минуту смотрел на их экспозицию с наслаждением и даже вожделением, потом вздохнул, аккуратно закрыл крышку шкатулки и бережно передал ее собеседнику.

- Хорошие камни, без видимых изъянов. Но если это все, чем вы располагаете, то для затеянной вами операции этого явно недостаточно.

- Свет можно выключить? - индифферентно поинтересовался Горов.

- Разумеется, - кивнул Нетреба, но тут же спохватился: - Простите, что я раскомандовался, но…

- Да, у вас даже пальцы дрожали.

- Неужели?