– Последнее.

Левый и всё твари побери, почему никто не догадался в корпусе вести курс флирта? Ну хотя бы факультативно?

– Хотел бы я ошибаться, но ваша холодность говорит о другом. – Холодность? Да растерянность это, а никакая не холодность. Полнейшее незнание, что говорить, что делать. Ощущать себя эдакой убогой дурочкой – не самое лестное чувство. – Но, может, ваше сердце ещё просто спит и мне удастся его разбудить?

– Моё сердце, как и у всех остальных, качает кровь.

– Должен предупредить, вы играете в опасную игру, леди Леореса, – снова прижав её руку к губам, шепнул Эрих. – Равнодушные женщины часто возбуждают гораздо больше страстных. Очень уж хочется быть первым, растопившим лёд.

– И в чём опасность? – спросила Недил, раздумывая, как бы помягче у него свою руку отобрать, так, чтобы не обиделся.

– Я могу не сдержаться.

– И что? Изнасилуете прямо тут, не отходя от телеги?

Принц нахмурился, выпустив, наконец, ладонь Леоры, даже ступил назад. И ни с того ни с сего захохотал, даже голову запрокинул – так его разобрало.

– Ты неподражаема, – выдавил через смешки. – А как это было сказано, а! Прошу прощения, леди Леореса, я вёл себя как последняя скотина. Благодарю, что поставили меня на место. – Эрих утёр кулаком выступившие слёзы, ещё разок хихикнул. И опустился на колено, подхватив изрядно запылённый, а теперь ещё и мокрый подол Недил, поцеловал почтительно, словно боевой стяг. – Но служить вам разрешите? Честно и чисто, как только может служить рыцарь своей даме.

– Если только вы встанете.

– Встану, если только вы опять вот также презрительно скривите губы, вздёрнете бровь и скажете что-нибудь столь же неподражаемое, вроде «не отходя от телеги».

– Ты сейчас выглядишь… – «Как последний кретин» – Леора всё же сумела при себе удержать, – как шут.

– Я, принц крови, между прочим, – и вдруг шут?

– Не я в этом виновата.

– Ты потрясающа, – подытожил принц, вскакивая и деловито отряхивая от росы колени.

– Просто, видимо, тебе редко отказывали, – предположила Недил, жёстко тоскуя, поглядывая на возящихся с клеткой солдат.

От всего этого бреда у неё виски начали наливаться тяжестью предчувствия головной боли.

– Вообще не отказывали, – признался Эрих. – Кстати, ты пока этого тоже не сделала. Потому, пожалуй, воспользуюсь оказией.

Принц шагнул к ней, подцепил пальцем под подбородок, заставляя поднять голову, наклонился медленно, так же медленно, как к руке прикладывался, осторожно погладил большим пальцем припухлость на скуле, обещающую к вечеру превратиться в полноценный синяк – свидетельство горячей братской заботы. И неспешно, словно смакуя, поцеловал.

Леора не сопротивлялась, подчинилась послушно, пережидая, когда он закончит. И не чувствуя ничего, кроме лёгкой брезгливости и растущей тяжести в висках. Его высочество был терпелив, нежен, и, наверное, опытен, а всё равно – ничего. Наверное, это потому, что Недил вообще не любила, когда её трогали, она даже «обнимашки» младшей сестрёнки переносила с трудом. А тут ещё – прости Отец! – чужой рот со всем прилагающимся.

Правда с Редишем было что угодно, кроме брезгливости. Да и в детстве с «кузеном» тоже, между прочим. Тогда почему? И имеет ли это хоть какое-то значение?

Леора мягко упёрлась ладонью в грудь принца, отстраняясь.

– А как же честное и чистое служение? – напомнила со здоровой порцией ехидства.

Раз ему нравятся насмешливые и холодные – пусть. Так даже проще, внезапно вспыхнувшую страсть изображать было бы сложнее, актриса из неё аховая.

– Клянусь, мои намерения чисты, как родниковая вода, – улыбнулся Эрих, не спеша её отпускать. – Я только хотел бы…

Но венценосные желания Недил уже не интересовали. Не так далеко от опушки, на которой телега остановилась, мокли в утренней росе каменные развалины, густо поросшие нежно-зелёным совсем ещё весенним вьюнком: не то фундамент большого дома, не то огрызок сторожевой башни – не поймешь, руины-то вроде были и близко, но деталей не разглядеть. Уж тем более не рассмотреть лица человека, который на торчащем обломанным зубом куске стены стоял – так, тёмный силуэт на фоне светлеющего неба, да ещё и солнце собиралось встать за его спиной.

Вот только Леора знала, кто это. Ещё до того, как он головой мотнул, откидывая с лица волосы, хотя они и были повязаны, знала. И едва не крикнула, чуть не оттолкнула принца. Но не сделала ни того, ни другого. Как стояла, так и окостенела.

Что же ты? Раньше и не замечал, а теперь раздражён, недоволен? Чем? И зачем следишь? Тебе давно пора ноги уносить. Хочешь лишний раз убедиться, что сама предала, по своей воле? Так и не понял ничего! И нет, мне не стыдно! С какой стати? Не нужна же. И ты мне… Ты мне тоже не нужен, я ещё в столице поняла. Так катись отсюда, ведь доиграешься…

– Леди? – принц озабоченно заглянул Недил в лицо, чуть отодвинув её от себя. – С тобой всё в порядке? Или у тебя… видения?

Леора моргнула растерянно. На развалинах никого не было. Примерещилось?

– Какие видения? – переспросила машинально.

– Ну, будущего, – смущённо кашлянув, пояснил Эрих. – Что ты видела?

– Не знаю, всё слишком нечётко, – кадет потёрла лицо. – Неопределенно. Просто показалось…

– Что показалось? – Вмиг посерьёзневший Король без трона даже встряхнул легонько Недил за плечи. – Про меня? Про нас? – Он так это «нас» выговорил, что Леора без всяких подсказок поняла: его высочество волнует не он и она, всё гораздо глобальнее. – Скажи же хоть что-нибудь.

– С огнём играть опасно, – выдала кадет первое, что в голову пришло. А ведь мудрая же мысль! – Я больше пока ничего не знаю, отпусти. Да когда же они эту клетку выгрузят?

– Дык мы того, – пробасил сержант, переминающийся с ноги на ногу в сторонке, – ужее.

Ящик на самом деле стоял на земле и даже лошадь с телегой успели отогнать подальше, а она ничего не заметила.

Леора подошла к клетке, как там, на площади, присела на корточки перед волчицей.

– Ну вот, – трогая холодные прутья лишь подушечками пальцев, прошептала, не зная, что ещё сказать.

Сверху упала холодная капля. Ещё одна. Недил подняла голову, и тут дождь хлынул стеной, будто в небе у огромной бочки затычку вытащили.

– Леора! – окликнул принц.

Кадет не ответила, смотрела в зеленовато-жёлтые ждущие звериные глаза.

– Извини, – сказала тихо. – Щенка я тебе не отдам. Вдруг ты его не утащишь? Вам же бежать надо. Вы уходите подальше, в горы. И волка своего уводи. К зиме здесь всё затихнет, тогда вернётесь. А с волчонком ничего не случится, Отцом клянусь. О нём-то я позаботиться сумею. Может, хоть ему я буду… – Волчица не издала ни звука, по-прежнему смотрела напряжённо, не мигая. – Ладно, долгие проводы, лишние слёзы. Прощай.