Олеговичем хорошо общался. Не сказать, что они были прям близкими друзьями, но в тёмные времена всегда держались рядом и помогали друг другу. А Степан… он драчун был страшный. Моя тётка, которая у них в гимназии для аристократов работала кухаркой — говорила, что Степан был той ещё проблемой. У них с Аркадием поначалу не клеилось. Дрались постоянно! Издевались друг над другом. А потом… Потом, как-то внезапно сдружились. Это уже в старших классах было. Перед Университетом.

— Вот, как? — я почему-то сразу вспомнил про Аникея и Толика: — А сейчас Степан… Он, вообще, хороший человек?

— Очень хороший! Он за своих — горой. Не хочется вспоминать… — Валёк виновато опустил взгляд: — Когда в первый раз вас увидел… Когда узнал, что вы сделали с остатками банды Вертинских — ополчился. Возненавидел вас всей душой!

— Я это помню.

— Ну и… — Валёк совсем уж раскраснелся: — Я же не мог сказать Аркаше, что его сын вызывает ужас и несёт в себе опасность для криминального сообщества! Аркаша бы мне в лицо за такие слова плюнул… Он, хоть и странный родитель, но детишек своих обожает. В общем, я не знал, что делать. Хотел избавится от вас всеми возможными методами… И в итоге пришёл к Строганову на ковёр. Говорю, мол — новый сынка у Демидовых очень опасный. И вообще, его бы подальше отослать! Так и кидаться начнёт…

— Кидаться? Ну, ты дал! — рассмеялся я.

— А мне откуда знать?! Вы не понимаете, Ваше Благородие, что это такое, когда встречаешься с настоящим злом… Ну, я тогда считал вас лютым кошмаром. И очень надеялся, что Строганов войдёт в моё положение! А он… Он чуть не скинул меня с лестницы. Бил кулаком в грудь и говорил, что против детей Демидова ни за что не пойдёт. И он не врал! Я же чувствую, когда человек врёт… Степан Игнатьевич был искренним и говорил от всей души.

— Допустим. А он был замечен в… Ну, скажем — каких-нибудь странных мероприятиях?

— Странных? — Валёк задумался: — С наркотиками никаких дел не имел. Винокурни в обход закона не строил. С оружием у него проблем нет, ибо Аркаша всегда под боком. Единственное, что… Вертинских он тогда сравнял с землёй. Жестоко и холодно! Не смог он им Иришку простить. Но, кто ж его осуждает? Будь у меня дочь, я бы за неё кого хочешь порвал. Тут можно понять мужика.

— А, что насчёт секретных технологий или государственных дел? Слышал что-нибудь?

— О, вот тут не подскажу. Знаю только, что Аркаша прикрывал Степана Игнатьевича, когда тот работал вместе с Домом Ройтбергов.

— Никогда про них не слышал.

— Да, ладно? — удивился Плотников: — Это довольно древний род, который появился ещё задолго до смуты. Занимаются вообще всем! От батона до гон… Кхм, ну, в общем — вы меня поняли.

— Чем именно Строганов занимался с Ройтбергами, ты не знаешь?

— Вообще не в курсе! Я и про то, что у них совместные дела были случайно узнал… Поэтому, вы уж меня не сдавайте, если что.

— Хорошо. А по поводу кассеты не спрашивал?

— Спрашивал! Видеосалон у него на первой Магистральной. Как будете там, скажите, что от меня. Он вам за даром всё сделает!

— Да мне главное не за даром, а, чтобы всё качественно было.

— Он очень грамотный специалист! Раньше работал в Охранке.

— Правда? — удивился я: — А, чего ушёл?

— Выгнали. — усмехнулся Плотников: — Охранка ставила слежку через камеры. А он это сливал всем желающим через сеть. За деньги! Ну… там, конечно, в основном были магазины женского белья и купальников. Извращенцев на наш век хватает.

— И, как ему голову за такое не отрубили?

— Так то были магазины для простолюдинов.

— А уважение?

— Вот такое оно… уважение к простолюдинам. — кисло ухмыльнулся Валёк: — А сними он дорогой бутик и попу высокопоставленной персоны — вздёрнули бы. Вот, как пить дать — вздёрнули бы.

— Да уж… Ладно, загляну к нему на… Скинь мне адрес сообщением. Боюсь, я так не запомню.

— Сделаю, Ваше Благородие!

Выйдя из штаб-палатки, я подошёл к забору и вытащил мобильник. Если отец прикрывал Степашку, когда тот работал с Ройтбергами, то наверняка хоть что-нибудь да знает. Конечно, напрямую спрашивать нельзя, чтобы не вызвать подозрений. Да, и вообще… Кто сказал, что Строганов и Романов — подозреваемые? Есть очень большой шанс, что мы имеем дело с жертвами обстоятельств.

— ВОЛОДЯ!!! — донёсся из динамика обрадованный голосок Регинки: — Значит, папе названиваешь чуть ли не каждый день, а про меня совсем забыл?!

— Нет… Что ты? Просто у нас с папой работа.

— Ой, работа у него там! Мог бы пару минут и сестре уделить. Как там у тебя дела?

— Открыл парк. Всё идёт отлично! А, как у тебя в школе?

— Кисло… — вздохнула младшая сестра: — Отсчитываю дни до новогодних праздников. Ещё три месяца терпеть…

— Поверь — они пролетят незаметно. Кстати, как там охрана? Ребята тренируются?

— Конечно! Я тут за всем наблюдаю… Не даю никому расслабляться. — гордо заявила Регинка: — А я вчера видела тебя по телевизору. Теперь мне все завидуют!

— Чего вдруг?

— Что у меня такой усердный старший брат! Но, к сожалению, твоё усердие заметили только девочки. Мальчикам почему-то совсем по барабану. Даже обидно… Но девчата всегда были более проницательными! Такова наша женская природа.

— Ага… — бедная маленькая Регинушка. Видимо, до неё ещё не дошли все «прелести» полового созревания. Ну, ничего… Когда-нибудь и до неё дойдёт, почему девочки заметили моё «усердие».

— Да и вообще, я хотела сказать… — в трубке послышалось недовольное ворчание, и спустя мгновение мне ответил уже Аркадий: — Вот непоседа! Стащила у меня телефон… Как будто своего нет.

Регинка что-то жалобно ответила, но Демидов-старший лишь недовольно на неё фыркнул и продолжил:

— Зачастил ты в последнее время, сын. Нашёл что-то интересное в архиве?

— К сожалению, нет. — ответил я. Не буду же говорить, что Аркадий — возможно, сын трейсера.

— Обидно, но предсказуемо. А, чего звонишь?

— Слушай… Хотел у тебя уточнить. — чтобы скрыть ложь, пришлось сделать голос, как у шкодливого подростка, который интересуется скутером, как бы тонко намекая, что