не знаешь. Ты привез, я отдаю, — с этими словами Анна Сергеевна подошла к шкафчику, достала из него холщовую сумку и положила на стол. — Если приедешь еще, привези обратно, пожалуйста.

— Приеду, я Манюне обещал, — машинально кивнул я, разглядывая серые папки на тряпочных завязочках.

Интуиция кричала: часть ответов я найду среди этих архивов, собранных старым чудаком. Но вот хотел ли я знать эти ответы? Многие знания, многие печали.

— Спасибо, Анна Сергеевна, — от сердца сказал я и принялся укладывать скоросшиватели в сумку. — С похоронами я помогу. Дайте ручку и листик. Я Вам номер общаги… общежития запишу. Позвоните мне, как станет ясно. Денег тоже немного подкину, есть у меня заначка.

— Сельсовет поможет. Одинокий он был, — вздохнула Анна Сергеевна. — Да и я не оставлю. Дружили мы. Хороший он был человек.

— Ну как же одинокий, Вы же сами сказали, Федор Васильевич за внука меня признал. Я, правда, не уверен, что старик не ошибся, но помочь — помогу. Вроде как ответственность теперь на мне, — я упрямо тряхнул головой, запихнул последнюю папку в сумку и выпрямился. — Спасибо Вам, Анна Сергеевна. За все.

— Да за что же, Алеша, — улыбнулась женщина. — Я ничего такого и н рассказала. Ты сам говоришь: Федор Васильевич мог и ошибаться. Но уж больно уверен он был в своих словах. А ты что-то помнишь о свих родителях?

— Если честно — ничего, — покачал я головой.

А ведь и правда, в остаточной памяти студента всплыла информация только о том, что Алексей сирота, и больше ничего. Де родился, с кем жил до совершеннолетия, ничего не помню. Очень странно. Надо дома паспорт изучить, да по свободе прокатиться по местам рождения и проживания парня. Вдруг что-то да выясню.

— Ну, все, беги Алеша а то опоздаешь. На вот тебе на дорожку, — Анна Сергеевна протянула мне бумажный сверток. — Пирожка тут, вечером покушаешь.

— Да что Вы, не нужно!

— Бери, бери, разве я не знаю: мальчишки вечно голодные, а уж молодой растущий организм и подавно, — улыбнулась хозяйка. — Пойдем, провожу тебя до конца улицы, чтобы Власьевна не пристала.

Я подхватил сумку, суну в нее пакет с пирожками, Анна Сергеевна накинула цветастую косынку на голову, и мы вышли со двора.

— Далеко ли? — окликнула нас Власьевна недовольным голосом. — А то давление подскочила. Хотела кликнуть чтоб померила.

Я едва сдержал смех: давление, как же. С таким давлением, как у Клавдии Власьевы, в жару ковыряющую клумбу, в космос в пору запускать. Но расстройство понятно: засада сорвалась, жертва словесных пыток ускользает из-под носа.

— Гостя провожу до угла и загляну, — с улыбкой ответила Анна Сергеевна и нас с сожалением отпустили.

В конце улицы мы попрощались, я еще раз поблагодарил соседку Федора Васильевича за помощь и обед, развернулся, чтобы уходить и тут вспомнил самое главное.

— Анна Сергеевна, постойте! — окликнул я.

— Что, Алеша?

— Скажите а вы старую схему подземелий видели?

— Федор Васильевич показывал, а что такое?

Сердце мое пропустило удар и понеслось вскачь.

— Скажите, а он случайно не рассказывал, кто такой Лесовой Алексей Степанович? — я с надеждой уставился в женское лицо. — Там, в углу карты, написано это имя. Мне очень нужно узнать кто он.

— Нет, Алеша, к сожалению, ничем тебе не помогу — покачала головой Анна Сергеевна. — Да и на той схеме, что я видела, не было никакого имени.

— Спасибо и до свидания еще раз, — вздохнул я и побрел на остановку.

Мои ожидания не оправдались, Игорька на остановке и в магазине не обнаружилось. Видимо ушел на трассу и поймал попутку. Все-таки хорошее было времечко. В Советском Союзе запросто можно было путешествовать автостопом несильно переживая за то, что нарвешься на урода. Оно, конечно и маньяки встречались, если вспомнить мои изыскания. Но все-таки добрых и хороших людей, которые могли помочь, даже накормить напоить и переночевать оставить было больше. Намного больше.

Да что там говорить, в той моей жизни попробуй на улице к кому-нибудь подойти и попросить денег взаймы, и неважно, как ты выглядишь приличным человеком или спившимся господином бомжеватого вида. В лучшем случае, сунут десятку или мелочи насыпят из кармана, в худшем, пошлют в эротическое путешествие.

Собственно, я и сам такой. Алкашу на опохмел денег не отсыплю, ему купюры не помогут, только укрепят мнение: кто не работает, тот пьет. А вот помочь незнакомому человеку всегда пожалуйста, и неважно, вернет он занятое или забудет.

Был у меня случай, вытащили у девчонки деньги на пляже, пока купалась. Народ сочувствовал, полицию предлагали позвать. Время к вечеру, ей в район домой ехать. Сначала на маршрутке с Центрального пляжа, потому на рейсовом, денег ни копейки, она одна без подружек. И позвонить некому: одна мама в возрасте, ходит с трудом, а остановка на другом краю поселка.

Мы с парнями как раз притащили какого-то бессмертного на матрасе, упился эликсиром счастья, пошел купаться и уснул. Хорошо, не свалился и не утонул. Жена. В такой же степени кондиции, проспалась под зонтиком и кинулась искать благоверного. Догнали, поймали, вытащили оставили и сгрузили на берег. А тут девчонка рыдает.

Ну, я и дал ей денег, сколько было в карманах, на проезд хватило. Девушка стребовала с меня номер телефона, чтобы переводом вернуть помощь. Парни еще поржали, мол, приглянулся ты ей, Леха, смотри, женит на себе. Я отмахнулся, номер не дал. Делай добро, как говорится, и бросай его в воду. В церковь не хожу, на подаяние широты души не имею, а вот в таких случаях помогаю, вроде как в зачет идет.

Прихожу на следующую смену, а дежурный вручает мне купюры и рассказывает веселую эпопею, как ломилась красна девица в ворота МЧС, требовала выдать ей спасителя Алексея. Короче, парни минут сорок пытались понять какой Леха девчонке нужен. пока кто-то не вспомнил историю с водоплавающим алкашом и кражей. Воровство на наших пляжах дело редкое, вот и отложилось в памяти. Да и девушка симпатичная, такую раз увидишь, не забудешь.

Подкатил, по собачьи пыхтя и фыркая, междугородний автобус с табличкой «Краснодар-Энск». Знаменитый венгерский пятьдесят пятый «Икарус», который катался по советской земле больше двадцати лет, перевозя граждан из города в город. Хороший агрегат мог пройти без капитального ремонта почти миллион километров. Вместе с развалом Советского Союза загнулось и производство «Икарусов».

Я забрался в салон, нашел свободное место недалеко от выхода, закрыл глаза и решил поспать. Мысли о Федоре Васильевиче, его желание назвать меня своим внуком, о часах с тайником, еще одной схеме подземелий отложил